Что такое человек без мечты? «Полено дров» в геенну преисподнюю…
В. В. Розанов
1. Промеж полетом и гипнозом
Сущность мечты — один из сложнейших философских вопросов и одно из белых пятен психологии. Этот вопрос нуждается в скорейшей разработке. Потому что проблема мечты — едва ли не самая фундаментальная проблема, стоящая перед современным человечеством. Из нее во весь рост вздымается другой, страшный вопрос: удастся ли человеку остаться человеком. Если удастся — он будет мечтать несмотря ни на что. А если не удастся, то порожденная им Антисистема, чтобы сделать его управляемым и увековечить свое господство, превратит его в потребителя суррогатов мечты — в виде виртуальной «кашицы». В слабоумного недочеловека-киборга, у которого горизонт вожделений предельно узок, чаяния которого еле теплятся, сонные и серые.
Свободный от целей человек несвободен — он раб бесцельности. Свободный человек сам ставит себе цели, но делает это всерьез, а потому он преданный слуга избранных целей.
Мечта — это путешествие в пространстве идеальных целей. В первую очередь состояние мечты характерно для детей и аристократов, тех, кому обществом даны большие возможности для творческой игры сознания. Мечта связана с духовной избыточностью жизни, когда есть время и силы для созерцаний и раздумий, воображения и парения над обыденным. В то же время мечте противна пресыщенность, она, чтобы приносить плоды, должна быть предметом благородного труда. Творчество, познание с его открытиями и изобретениями — это высшие ипостаси мечты.
Мечта — живое время. Стремление утопистов всех времен освободить человека от постоянных и непосильных забот — связано именно с этим. Однако здесь есть хитрость. Творчество чаще расцветает в условиях гнета, когда за свободное время, за право на мечту и вдохновение нужно бороться, завоевывать их. После социальных революций вопреки породившим их утопиям включается обратный ход. Цивилизация на каждом новом витке технократического прогресса требует всего человека, она стремится сожрать все его время. Сначала буквально, выжимая человека как лимон, что было доведено до апофеоза в ряде рабовладельческих государств, и совсем недавно — до рационального идеала в «потогонной» системе Тейлора. Тому, кто перегружен рутинной работой, — мечтается, пусть урывками, пусть с трудом, вопреки обстоятельствам. Хуже дело, когда обыватель получает от цивилизации избыток досуга.
