Для казака это не упрек, для него такое поведение всегда было доблестью. Лучше всего этот дух выразил известный характерник атаман XVII века Иван Сирко: «Нужда закон меняет, где платят, там и родина». Важно при этом понимать, что от этого казачьего духа страдал в первую очередь украинский крестьянин, тот самый холоп, который придумал пословицу: свой пан хуже ляцкого. Это они не про российских дворян говорили, а про свою казачью старшину, сделавшуюся дворянами и воплотившую старую мечту сравняться с польской шляхтой.
Украина — это не государство, Украина — это буферное образование, которое будет играть роль ненадежного партнера для всех до тех пор, пока один из полюсов не перетянет ее на свою сторону окончательно и не утихомирит этот дух вольницы и неуживчивости.
Украина как отдельный политический конструкт — это всего лишь плод ослабления русского мира, большой Русской цивилизации. И вся украинская политическая элита в силу специфичности своего положения будет цепляться за сложившийся неустойчивый баланс, дабы продлить свое корыстное пребывание на плаву. Поэтому образ врага, русофобия так важны для этой химерической идентичности, вскормленной Западом в целях ослабления России. Как писал лучший исследователь «украинского сепаратизма» Николай Ульянов, для «свидомых» быть украинцем, значит быть антирусским. «Если у нас идет речь об Украине, то мы должны оперировать одним словом — ненависть к ее врагам… Возрождение Украины — синоним ненависти к своей жене московке, к своим детям кацапчатам, к своим братьям и сестрам кацапам, к своим отцу и матери кацапам. Любить Украину значит пожертвовать кацапской родней».
Развитие русофобского проекта в Малороссии прошло несколько ступеней и никогда, вплоть до начала XX века, ни в одной области этот проект не носил народного, массового характера, оставаясь уделом небольших кружков. Некоторых успехов русофобы достигли в царствование Александра I, когда происходило негласное ополячивание Малороссии, харьковский университет был недальновидно передан в руки «польской партии», ею же была создана сеть поветовых школ. Полякам удалось тогда решить две задачи: начать конструирование украинского литературного языка, создаваемого как гибрид малоросского наречия и польского языка и воспитать первые прослойки «украинофильской» интеллигенции, которые вдохновились идеями национальной независимости. Именно на этой волне возникли Тарас Шевченко, Иван Котляревский, Пантелеймон Кулиш, отдавшие свой талант для узаконения литературной мовы. Началось и внедрение идеи о нерусском происхождении малороссов, авторами которой являлись поляки Потоцкий и Чацкий. Полякам, мечтавшим о возвращении независимости, все это нужно было, чтобы использовать «хлопцев» как революционную массу против ненавистной им Российской империи.
