— Этот колодец пробивали в скале вручную, причем снизу! — крикнул он Аско, который лежал на полу бытовки и наблюдал за Даниэлем, свесив голову через край раскопа.
— Как же они туда попали? — удивленно спросил Аско.
Даниэль обошел раскоп, держа фонарик всего в нескольких сантиметрах от испачканной песком скалы. Он тщательно осмотрел нижнюю часть каменной стенки по всей высоте, сверху вниз, участок за участком. В конце концов Даниэль присел на корточки в том месте, где край ямы на дне был песчаным, а не состоял из скальной породы, как в других местах. Он заметил, что тут и под скалой было сантиметров двадцать песка. Даниэль помнил, что на полу в бытовке лежал небольшой заступ, и попросил Аско сбросить его вниз. Он начал копать. Заступ вязко вонзался в грунт, состоявший из смеси песка и глины. Даниэль поковырялся в земле еще некоторое время и выпрямился.
— Здесь, похоже, выход тоннеля.
Аско встал на краю раскопа и прикинул направление, в котором, вероятно, пролегал тоннель.
— Он идет в сторону Центрального банка, — заключил он.
Даниэль продолжил копать, но Аско остановил его.
— Если копатели пришли из тоннеля, — рассуждал констебль, — то получается, что их цель — эта яма, в которой они спрятали сундук. Но почему они после этого пробили выход от своего тайника вверх, на поверхность, когда было понятно, что прорубиться сюда через скалу очень трудно? Отчего они не выкопали яму просто с поверхности земли, это ведь было гораздо проще?
— Для этого должна быть веская причина, — предположил Даниэль. — Возможно, тоннель и яма были здесь раньше, чем спрятали сундук, и они не имеют к тайнику никакого отношения. Может быть, их выкопали для чего-то другого, а сундук спрятали здесь позже.
Он перешел к осмотру главной находки. Сундук напомнил Даниэлю серебряный сигарный ящик, доставшийся ему в наследство от прадеда, который привез его с собой, когда эмигрировал из России во время Октябрьской революции. В этом ящике был такой же замок, что и в сундуке, только существенно меньше. Яновски ощупал сундук, простучал его пальцами и посветил внутрь — свет, отразившийся от поверхности серебра, на мгновение ослепил его, заставив ухватиться за стенку сундука. Под рукой оказалось что-то шероховатое: это были не просто неровности, а какие-то острые бороздки, составляющие горизонтальный ряд.
— На сундуке какая-то гравировка! — сообщил он.
Глаза привыкли к свету фонаря, и к Даниэлю вернулась способность видеть. Он направил луч на гравировку. Увы, на потемневшей и неровной поверхности невозможно было ничего разобрать. В одном месте к острому краю гравировки пристал маленький обрывок белой бумаги.
