Пока Амори вел переговоры с византийским императором и обдумывал свои будущие походы, Нур ад-Дин овладел крепостью Крак де Монреаль, расположенной на берегу Мертвого моря, прямо в сердце Трансиордании, терпеливо освоенной первыми основателями Иерусалимского королевства. Это была ощутимая потеря для трансиорданских христиан, ибо экономические ресурсы этой богатой сеньории приносили им большие доходы. Именно в этой части Моавского плоскогорья выращивали виноград, злаки, оливковые деревья, сахарный тростник. Этот сахар вывозился довольно далеко: на острове Кипр купцы торговали пудрой, которая называлась «сахар из Крака де Монреаль». Эта величественная крепость Монреаль с тремя рядами стен считалась неприступной. Она была построена королем Бодуэном, чтобы наблюдать за восточной границей Иерусалимского королевства, осуществлять таможенный контроль над караванами, следующими по великому пути, названному Дарб ал-Хадж, и защищать от грабительских набегов бедуинов земледельческое население Моава и Идумеи, труд которого способствовал обогащению франкской колонии Трансиордании.
После своего устройства в Монреале Нур ад-Дин пригласил Саладина приехать. Он вызвал его к себе, чтобы договориться о том, как остановить натиск Иерусалимского королевства, чьи мощные крепости растянулись на триста километров. Конечно, у него уже сложился план захвата земель Трансиордании с помощью египетских войск правителя Каира. Итак, Саладин отправился в путь. Знал ли он о тайных замыслах Нур ад-Дина? Это нам не известно. Понимая, сколько сирийских эмиров завидовали его возвышению и жаждали ему навредить, опасаясь быть арестованными и изгнанными из Египта, а также не желая открывать своим сомнительным дамасским друзьям дорогу в долину Нила, он по пути к Нур ад-Дину передумал и вернулся в Каир под предлогом того, что внезапно узнал о заговоре, назревавшем в столице. Нур ад-Дин рассердился, решил лишить Саладина головы и поклялся лично возглавить сирийцев, чтобы схватить мятежника.
Это известие переполошило весь Каир. Приверженцы Саладина засуетились. Недовольные же объединились и приняли все меры, чтобы встретить Нур ад-Дина. Первые говорили о том, что необходимо противостоять намерениям властелина Дамаска с помощью оружия и рассчитывали на командиров гарнизона, в верности которых были уверены. Согласно биографу Саладина, выполнявшего при нем также обязанности секретаря, владыка Египта был единственным, кто не внял этому совету, и ответил жаждущим сражения: «Мы не должны даже помышлять о подобных вещах». Другие арабские историки сообщают, что некоторые из его визирей призывали его не совершать непоправимое. Они пытались объяснить ему, что настоящим владыкой Египта является Нур ад-Дин, и если им придется выбирать между Саладином и Нур ад-Дином, они не будут колебаться! «На что ты рассчитываешь, — говорил ему один из них, — спрашивая у нас, как мы поступим? Неужели ты не знаешь, что Нур ад-Дин пользуется доверием багдадского халифа? Если повелитель правоверных узнает, что мы намерены с мечом защищать твое дело, он тут же заключит союз с христианами, да проклянет их Аллах, и прекратит все войны, чтобы прибыть в Египет, где он, ко всему прочему, найдет немало заговорщиков и среди египтян, и в армии, и в администрации, и среди твоего собственного окружения.
