Крестоносцы опробовали в Сирии умелую колонизаторскую политику, в которой было бы несправедливо не почувствовать либеральной волны. «Ни в одном из периодов средних веков, — пишет П. Ламман в своей замечательной работе «Сирия», — мы не увидим больше попытки широкого политического синтеза, объединяющего в общую организацию все сословия государства: знать, духовенство, горожан, автохтонное население. Только римский период напоминает о подробном экономическом благополучии. Так же, как и римляне, франки были неутомимыми строителями, которые прошли по сирийской земле». Начиная с XII века в латинских восточных государствах находят прекрасно организованных горожан, дорожащих своими четко установленными конституционной хартией привилегиями, — и это на несколько веков раньше, чем на феодальном Западе. Это объясняется влиянием таких просвещенных людей, как Готфрид Бульонский, Бодуэн и других крестоносцев, пришедших из Фландрии и итальянских республик, где городское население умело предъявлять свои права и уважать свою автономию.
Признание папством восточных латинских государств предоставило Церкви право наблюдать за франкскими поселениями, и она осуществляла постоянный надзор, регулирующую и благотворную роль которого нельзя отрицать. Разумеется, у иерусалимского короля был собственный двор, свои сановники, он мог заботиться о своих вассалах, брать на себя функции регента во времена династических кризисов, быть третейским судьей и разрешать конфликты, но его власть контролировали Иерусалимский патриарх, церковные суды и рыцарские ордена. На Святой Земле не было места деспотизму, и королевская власть, которая являлась не наследственной, а выборной, никогда не будет стремиться к автократизму византийских императоров, чья тлетворная деятельность в эту эпоху так очевидна. Причина, цель крестовых походов, поддержка, безоговорочно оказанная им папством, обеспечивали церковному сословию привилегированное положение в администрации восточных латинских государств. Именно Иерусалимский патриарх посвящает короля в сан — а это знаменательный жест, — именно он официально вмешивается во все дела, затрагивающие будущее королевства и его благополучие. Благодаря набожности верующих и государей, и, как следствие этого, их щедрости, религиозные ордена становятся крупными землевладельцами. Взамен они объединяются для защиты территории, подпадающей под их юрисдикцию, и берут на себя обязательства заниматься благотворительностью, причем делают это с особым размахом. В одном только Иерусалиме, как сообщает нам Вениамин Гудельский, постоянной поддержкой госпитальеров пользовались две тысячи бедных. Духовно-рыцарский орден Святого Лазаря посвятил себя заботе о прокаженных. Знаменитый армянский епископ святой Нарсес из Лампрона с восхищением говорит о благих деяниях, совершавшихся христианами. «На каждой мессе, — пишет он, — священник поворачивается к присутствующим после чтения Евангелия. Каждый кладет в руку святого отца плоды своей веры, мужчины и женщины преподносят свои дары с радостью, потому что они угодны Богу, они дарят их как благословение. Каждый из них верит, что, поощряя бедность, принятую Спасителем, сам он станет богатым». Паломники и больные получали помощь во имя Христа не под напором пропаганды, а согласно духу Священного Писания.
