Даже страх смерти в значительной степени происходит от боязни утратить родство, близость, связи с другими людьми. И чувство одиночества фактически может превратить этот страх в реальность. Исследования показывают, что социальная изоляция в два-три раза повышает риск развития ишемической болезни сердца[52]. В то же время у больных раком, посещающих группы поддержки, уменьшаются беспокойство и депрессия и растут шансы на выживание в долгосрочной перспективе[53]. Одна из главных причин эффективности групп поддержки в том, что их участники чувствуют себя уже не такими одинокими в своих испытаниях. Таким образом, принадлежность к группе имеет основополагающее значение для физического и душевного здоровья.
Ощущение связанности с другими, выражающееся, например, в доброте, приводит в действие нашу систему привязанностей. «Дружеская» составляющая инстинкта «заботься и дружи» проявляется в стремлении человека присоединяться к себе подобным, собираться в группы ради ощущения безопасности. Именно поэтому людей, чувствующих себя связанными с другими, меньше пугают жизненные трудности и им легче держать удар.
Прекрасно, когда удовлетворить потребность в принадлежности позволяют близкие люди — друзья и родственники. Но если вы из тех, кому трудно налаживать отношения, возможно, социальная поддержка такого рода в вашей жизни отсутствует. Впрочем, и в самых благоприятных обстоятельствах окружающие не всегда способны пробудить в человеке ощущение принадлежности и признания. В потаенных глубинах сознания мы можем почувствовать себя одинокими в любой момент, даже если это в действительности не так. Страхи и самоосуждение подобны шорам, они часто мешают разглядеть протянутую руку помощи. К тому же, если мы испытываем чувство неполноценности, нам бывает стыдно признаться в этом любимым людям: мы боимся, что если они узнают, какие мы на самом деле, то перестанут нас любить. Мы скрываем настоящих себя от других и от этого становимся еще более одинокими.
Вот почему так важно изменить взаимоотношения с собой, признав свою органическую связанность с другими. Если мы умеем в горькую минуту сочувственно напомнить себе, что неудача — это часть общечеловеческого опыта, то эта минута становится минутой слияния, а не оторванности. Если в тягостные, болезненные моменты мы всегда помним, что и бесчисленное множество других людей сталкивались с подобными трудностями, то удары смягчаются. Нам все равно больно, но страдание не усугубляется чувством отделенности. Правда, в нашей культуре, к сожалению, принято делать упор на том, насколько каждый из нас
