Позади фронта [= Полевая жена] | страница 18

— Нашел кого жалеть: у него во взводе двадцать девок.

— Скажешь, — обиженно протянул Глушков. — Что я себе враг? Ротный только и ждет, чтобы рапорт на меня настрочить: мы с ним не в ладах.

Выпили молча. Сумрачные углы старого деревянного дома затонули в надвигающихся сумерках. Бесцельность этого вечера, проведенного вместе из скуки, сделалась очевидной.

— Правда, что у них свадьба была? — спросил Сидельников, облизывая нижнюю губу, обожженную неразбавленным спиртом.

— Сам на той свадьбе больше литра высосал за благополучие молодых, — отрапортовал Никитин. — «Горько» до хрипоты орал и пил со злости, что не мне целоваться.

— Ну, это еще ни о чем не говорит. Которая у нас по счету свадьба? Прутский всерьез женится на ней?

— Я не пророк, а начальник ГСМ, — сказал Никитин. — Спирту вот могу добыть для друзей, когда нужно. А насчет будущего у гадалки справляйся. Я и за твою голову не поручусь, а Прутский — летчик. Я и на первой свадьбе у нее был.

— Тебя да еще начпрода никто не забывает пригласить.

— Она к нам только что приехала, — продолжал Никитин, не обратив внимания на реплику начальника КЭЧ. — Чуть ли не косички еще носила — школьница школьницей. Да и жених, Игорь Бултыханов, не старше ее — из училища. До свадьбы вылетов пять всего сделал. А вскоре — недели не прошло — сбили его под Курском.

— Я не об этом. — А, если жив останется — должен же кто-то остаться кроме нас, чмошников — тогда всерьез? Прутскому, наверно, все про нее выложили?

— Еще и с добавлениями — информация поставлена что надо. Только подлец он будет, если обманет.

— Так уж и подлец! Сгоряча втюрился, и все такое — выбирать-то не из кого: все давно разобраны, — а потом одумается. Пепеже — не жена.

— Может быть, — согласился Никитин. — Мне, особенно когда выпью, всех их, баб, попросту жалко. Раньше войны все-таки человечнее велись: хоть их-то не заставляли воевать. Чисто мужицкое дело было — война. Есть даже такая красивая легенда, будто древняя Троянская война из-за красавицы Елены началась: кто-то у кого-то ее похитил — и пошла драка. Возможно, даже скорее всего не так все было, а сказка все равно красивая. Да и позднее всякие там рыцари ратные свои подвиги даме сердца посвящали. Ну, мы теперь умные, все, конечно, как есть знаем — знаем какие они были сволочи и бандюги несусветные, — но ведь было же хоть что-то у них в душе! Я бы хотел — черт возьми! — чтобы было. Мы ведь все только притворяемся циниками. Кроме тебя, конечно, — Никитин посмотрел на Сидельникова. — Да и то, по правде сказать, какой ты циник? Просто бревно неотесанное: ничему не научен путем и впридачу не воспитан.