Позади фронта [= Полевая жена] | страница 16

— Да и сам ты другую захочешь — помоложе, городскую, — сказала Катерина, косясь на него с настороженной улыбкой.

— Что ты молотишь? — он опять разозлился, что она почти разгадала его мысли: когда он про себя задумывался о послевоенной жизни, в мечтах каждый раз появлялась незнакомая девушка; возможно, та самая Таня Чекалина, про которую пишет мать — он представлял ее похожей на Шуру Чабанец. И только Катерине в его будущем не находилось места. — Почему ты так думаешь? — спросил он.

— Так уж… Жизнь научила. Сам знаешь, какая нам цена — пепеже. И слово-то нашли: полевая походная жена — вроде вещи, надоела — бросил.

Он приподнялся на локте, чтобы видеть ее лицо. Катерина тихо улыбалась и словно не замечала его пристального изучающего взгляда. Узенькая щелка света сочилась сквозь ее прищуренные ресницы.

Больше разговоров о своем послевоенном будущем он не затевал с нею.

Когда крупные операции на фронте прекращались, жизнь в БАО быстро приноравливалась к временному затишью. У офицеров появлялась уйма свободного времени: все текло своим чередом, как бы и без их участия. Дни и месяцы проходили в томительном ожидании нового наступления. Днем придумывали заделье: инспекции, комиссии, политучеба — свободные вечера чаще всего тратились на игру в домино. Под стук костяшек протекали часы. Был спирт или самогон — пили, оставаясь в меру трезвыми, чтобы по внезапной тревоге явиться на свои места.

У начальника КЭЧ квартира — целых полдома с отдельным входом. Во дворе напротив окна зеленая будка рации, колотится движок; чуть дальше под навесом дымит походная кухня.

В этот вечер на квартире у Сидельникова собралась мужская компания. На столе раскупоренная банка американской колбасы, тарелка спелой черешни, огурцы и домино. Спирт во фляжке, на всякий случай, прятали под столом. Выпивали по ходу игры. Партнером Копылова был Сидельников, против них играли начальник отдела ГСМ старший лейтенант Никитин и командир взвода из роты связи лейтенант Глушков. Обе пары давно сыгрались, все четверо знали, что игра ведется не честно, плутовски, но именно это и казалось интересным. «Козлы» под торжествующий рев победителей пролезали под стол, скользя ладонями по накиданным на полу косточкам черешен.

В дверь постучали.

— Войдите! — Сидельников по полу передвинул ногами булькающую фляжку. Копылов перехватил эстафету.

На пороге стояла Шурочка Чабанец — в БАО все почему-то звали ее Шурочкой. Новая гимнастерка на ней кокетливо перехвачена широким ремнем, лаковый хлястик портупеи потонул на груди — даже при помощи немудреной армейской формы Шурочке удавалось подчеркнуть достоинства фигуры.