Сомкнутыми рядами защитники католической веры, набранные в самых лютеранских областях непокорной Германии, двинулись на штурм беззащитной твердыни. Вслед за рядами ландскнехтов в замок вошёл обоз, затем были втащены пушки и, наконец, прошёл мессир Имманус в окружении клира. Через минуту над бывшей привратной бастидой появился штандарт Иммануса.
Из замка не доносилось ни единого звука: не грохотали мушкеты, не слышалось криков солдат и жалобных воплей избиваемых крестьян. Не поднимался дым, никто не выгонял ударами алебард пленное мужичьё.
Герцог молча ждал, и молча ждали за его спиной всадники. Никому не хотелось лезть в ловушку, а в том, что это ловушка, сомнений не оставалось.
Утомившись ожиданием, герцог отошёл к деревне, оставив перед замком караулы, которые должны были предупредить, если произойдёт хоть что-то.
За ночь ничего значимого не случилось, если не считать того, что с привратной башни исчез штандарт Иммануса. Как это произошло, кто его снял, караульные не отследили.
Герцог Эрлау наутро выехал к замку. Отряд его, который уже не казался внушительной силой, следовал сзади. Никто из всадников не горел желанием наступать на чёртову цитадель, с лёгкостью проглотившую епископа вместе с отрядом ландскнехтов. С другой стороны, попробуй не разобраться с таинственным замком — недоброжелатели тут же представят герцога виновным в гибели немецких наёмников.
Герцог взял рог и протрубил вызов. Этим искусством он владел в полной мере. Ответом ему было молчание. Подозвав оруженосца, герцог отдал краткие распоряжения и один, никем не сопровождаемый, въехал в замок. В безумном поступке скрывался простой расчёт: раз Имманусу не помогли четыреста наёмников, то и ему брать с собой отряд не имеет смысла. А там, где не пройдёт двести человек, вполне может пройти один.
Чёрные своды бастиды, на удивление хорошо сохранившиеся, нависли над ним, а потом герцог оказался во внутреннем дворе, совершенно пустом. К стенам здесь примыкали несколько строений, как во всяком замке. Арсенал, казармы — двери их были распахнуты, и внутри никого не было. Перед донжоном высилась груда рыхлой земли — именно в неё безвредно канули ядра, выпущенные церковными бомбардами.
Что ж, это правильно. Сколь ни будь неприступен замок, не следует позволять впустую лупить по его стенам из пушек.
Вход в главную башню всегда располагается так, чтобы враг, ворвавшийся в крепостные ворота, вынужден был обходить её под градом ядер и пуль. Порт Уверт в этом отношении ничем не отличался от прочих замков.
