Хотя нет. Еще за них никто мстить не станет, потому что они никому не нужны. А вот батя, узнав о том, что меня больше нет, пожалуй, что и устроил бы свое личное расследование, с последующими судом и казнью. Денег потратил бы вагон, но этих гавриков отыскал, благо наследили они все же крепко. И дело тут не в великой любви ко мне, а в том, что никто не смеет посягать на собственность Анатолия Швецова, будь то его бизнес, дом, дерево или сын. А если посмел — будь готов к тому, что за это ответишь. Такой уж у него жизненный принцип, он весь в этом. И вообще — хочешь жить в мире, будь готов к войне, как говаривали древние.
Иногда мне кажется, что, может, он и прав, только так надо жить. Но при этом осознаю, что не способен к подобному. Наверное, потому что не получится у меня существовать в постоянной готовности к войне, не по мне это. Впрочем, правило отвечать ударом на удар он все же в меня вбил намертво, оно никуда не делось.
Так вот — эти новенькие не сильно и отличались от стареньких. Возникало впечатление, что они вообще родня. Ну, или что Шлюндт как-то навострился выводить себе подручных с помощью инкубатора. Возраст в районе тридцатки, легкие пестрые рубахи, шлепки, сигаретки, прилипшие к губе, и равнодушный взгляд людей, готовых с одинаковым усердием кушать шашлык или ломать ребра. В зависимости от приказа хозяина.
- Надежные люди в наше время большая редкость — согласился я с антикваром — Так мой отец говорит.
- Достойнейший человек — поднял указательный палец вверх Шлюндт — Даже не будучи ему представленным, уверен в этом.
- Да, мне тут мама звонила — вспомнил я — Карл Августович, вам не стыдно?
- Что такое? — неподдельно удивился антиквар и сдвинул седенькие брови — Что случилось?
- Что случилось? — рассмеялся я — Маму чуть сердечный удар не хватил, когда она увидела, что именно ей курьер от вас доставил. Вернее, когда осознала, что держит в руках подлинник, а не копию. Я, признаться подумал, что вы в шутку тогда сказали, что подарите ей набросок Поля Эллё, а оказалось все всерьез.
- Какие шутки? — изумился Шлюндт — Как же можно? Обещал — сделал, таков уж я. И рад, что угодил Марине Леонидовне.
- Мама в восторге — подтвердил я — В совершеннейшем. Уже заказала багет и подготовила место в своей экспозиции. На самом деле вы ей очень угодили, поверьте. У нее есть две поздних работы Эллё, она их на одном аукционе в Женеве прикупила лет десять назад, но тут-то ранний.
