- Охрана всполошилась — подтвердила Марфа — В дом они, правда, не сунулись, то ли знают чего, то ли, что вероятнее, не смеют нарушить приказ хозяина. Но вокруг него бегали долго. Случись тебе, Валера, выбираться через парк, пришлось бы оружие в ход пускать, по-другому никак. Марюта, ты что уши развесила? Проход закрывай, чего он у тебя фугует до сих пор?
- А? — хлопнула глазами болотница — Ну да, ну да!
Она что-то прошептала, и ладошкой одну за другой погасила свечи. Когда исчезло пламя последней из них, сгинула и зелень из зеркала, оно стало таким же, как раньше.
- Вот и ладушки — верховная ведьма поднялась со стула — Все довольны, все живы, ночь прошла не впустую. Изольда, точно вы там не наследили? Кровь, волос какой, еще что? Последышей абы кто не сотворит, выходит непростые знакомства хозяин дома водит.
- Точно нет — заверила ее девушка — Балаклавы не снимали, эти двое нас даже не коснулись, зеркало с той стороны я расколотила, как было велено.
- Кулон припрячь как следует — велела мне Марфа — Так, чтобы никто посторонний его не видел. Если он не всплывет, то, может, все и обойдется. За моих не волнуйся, они промолчат, ручаюсь. Вот только Карлуша… Он точно сообразит, что к чему, не сомневайся.
- Ну да — вздохнул я — Это и меня беспокоит.
- Особо голову этим не забивай — посоветовала мне Марфа — Шлюндт редкая сволочь, про то все знают, но пока ты ему нужен, он слова никому не скажет. Ему это невыгодно. Правда непременно попытается поддеть тебя на дополнительный крючок, тут уж будь уверен. Как только пронюхает, что в дом Митрохина залезли, сразу же прискачет сюда как горный козел, и начнет стращать всяко, а после заверит, что он будет нем как рыба, ну, а если что, то непременно поможет, но при этом такую рожу скорчит, что держись. Дескать — ты теперь ему должен, живи и помни, кому своим покоем и счастьем обязан. В этом он весь.
- Даже не сомневаюсь, что так и будет — рассмеялся я — Карл Августович великий мастер по части престидижитации.
- По части чего? — переспросила Марюта, собиравшая свечи и прочую ведьмовскую атрибутику в наплечную холщовую сумку, расшитую бисером. Она вообще мне чем-то напоминала хиппи, которых в Амстердаме и Париже я повидал немало. И одеждой, и повадками, и прической. И, похоже, взглядами на жизнь — Я просто этого не знаю.
- Жулик он — пояснила Марфа — Ясно?
- А, понятно — заулыбалась Марюта, от чего ее лицо стало совсем девчачьим — Еще вопрос можно? Карл Августович — это тот старичок, который вчера вечером… Молчу, молчу!
