Кстати!
- Марфа, и все-таки… — уже в прихожей остановил верховную ведьму я — Воронецкая. Не надо ее слишком уж тиранить. Да, она взбалмошная, часто сама не ведает, что творит, но… Я к ней правда привык.
- Это последний раз, когда я в подобных вопросах иду тебе навстречу, Валерий — Марфа погрозила мне пальцем — А в тот дом с тобой все одно Изольда полезет, ясно? Стелле там делать нечего, она все только испортит. Как, впрочем, и всегда.
Я закрыл за гостьями дверь, вздохнул и пошел в кухню, прибирать со стола, а по дороге сообщил в темноту комнаты:
- По-твоему вышло, спровадил я эту милашку. Довольна? Да, слушай, как тебя хоть зовут-то?
Ответа я не получил, только где-то на грани слуха негромко прозвучал искристый девичий смех.
В свое время, когда я переехал в этот дом, и пытался научиться жить так, как все, мне казалось, что самой мерзкой придумкой человечества является сигнал будильника. Неважно какого именно — встроенного в смартфон, электронного или даже допотопного с двумя чашечками сверху и молоточком, который по ним сандалит. Любой из них являлся олицетворением мирового зла. Будильник вырывал меня из сна, в котором я по-прежнему жил безмятежно и весело, возвращая в новую реальность, где начинался очередной день, полный безрадостных впечатлений, перманентного безденежья, изжоги от сомнительной, зато дешевой пищи, и прочих неприятных открытий о том мире, который, как оказалось, я вовсе и не знал.
Но эти летние месяцы немного сменили вектор неприязни. Теперь я не любил дверной звонок. Будильник что, к нему я привык, как, впрочем, и ко всему остальному. Но вот к тому, что ко мне теперь через день кто-то по утрам таскается в гости, приспособиться пока не получалось.
Я глянул на экран смартфона и застонал — шесть утра! Вашу маму, рань какая! Полчаса сна у меня сперли, а я, между прочим, только в час с копейками угомонился. Сначала, после ухода ведьм, пришлось успокаивать Анисия Фомича, изрядно взволнованного визитом ко мне столь высокопоставленной в Ночи особы, потом со стола убирать, а после я еще минут двадцать ворочался, поскольку сон не шел. Да и там, в царстве Морфея, покоя и воли тоже не оказалось, поскольку мне пришлось созерцать разные картины из жизни Джованны Первой, где кровавые, а где и вовсе порнографические. Мне такое с ранней и относительно непорочной юности не снилось, между прочим.
А вот вам и вишенка на торте — кто-то снова трезвонит в мою дверь. Хотя почему «кто-то?». Ясно кто. Я сам проявил ненужное благородство, и спас шкурку одной вечно недовольной всем ведьмы. Вот, получите и распишитесь за благодарность сей особы. Причем, как только я открою дверь, то сразу же буду окачен холодным душем ее презрения, и взбодрен десятком-другим каких-то просто школьных колкостей.
