- Вроде как вы ко мне в гости пришли, а не я к вам.
- По большому счету напросились — поправила меня Марфа — Это многое меняет. Потому и не с пустыми руками. А ты чего стоишь? Давай, давай. Вон плита, вон чайник, тарелки у него, небось там. Верно?
- Верно — подтвердил я, глядя на то, как спутница верховной ведьмы сноровисто взялась за дело — Может, я…
- Сядь уже, и не мешайся — велела мне ведьма — Или, вон, покурить сходи. Это женское дело, не мужское. О, суседушки твои зашебуршились. Учуяли меня, стало быть.
- Кто? — не понял я — Вы сейчас о ком?
- О них, родимых — усмехнулась Марфа и рявкнула — Угомонитесь уже. Клянусь Луной, что в эту ночь ни дому этому, ни тем, кто в нем обитает, вреда не причиню. И прислужница моя тоже. Гостьи мы тут, потому Покон чтим. Довольны?
Скрипнула дверца отсека, что находился под раковиной, оттуда выбрался Анисий Фомич, отвесил ведьме поклон и произнес:
- Благодарствуем.
- Что же это у тебя лифт-то такой неприглядный? — погрозила ему пальцем Марфа — Кнопки пожжённые, смердит в нем, как в нужнике. Непорядок!
- Так это… — замялся подъездный — Давно не меняли. А мы сами чего можем? Ничего. Тут же управляющая компания должна…
- Лет сто пятьдесят назад тебя с таким подходом к делу со двора бы шуганули — сурово заявила старушка — Причем свои же, овинник с банником. «Управляющая компания, чего мы можем…». То-то и оно, что ничего. Все, брысь с глаз моих.
Подъездный вздохнул, и полез под раковину.
Ого. Стеллу он не боялся совершенно, напротив, чуть ли не пинками ее прочь гнал, когда та его разозлила. А тут вон, Марфа в лицо высказывает нелицеприятные вещи, а он только бородой машет.
Интересная у них в Ночи все же система проявления глубокого уважения и соподчинения, очень интересная. Хоть и непонятная мне до сих пор.
- И остальные — кыш! — топнула ногой верховная ведьма — Нечего вам уши греть.
В тот же миг что-то стукнуло за холодильником, прошуршало за плитой и в вентиляции. Это, как видно, подъездные разбегались куда подальше от моей квартиры. Ой, чую, вынесет суровый Филат Евстигнеевич снова на обсуждение вопрос о моем отселении из его дома. И отправлюсь я на улицу, солнцем палимый, ветром гонимый…
Может, все же плюнуть на все, бросить работу, выкупить у Шлюндта тот дом, где мы клад взяли, отремонтировать его и там поселиться? По крайней мере вот так запросто все, кому не лень, туда таскаться на ночь глядя не станут.
Русоволосая Изольда тем временем расставляла на столе тарелки с пирожками, ватрушками, еще какой-то снедью, причем пару раз вроде как случайно меня коснулась — разок бедром, другой грудью. Намек был недвусмысленный, а девица, прямо скажем, симпатичная. И все бы ничего, вот только не люблю я ситуации, шитые белыми нитками, в них за деревьями леса не видишь.
