– На место! – холодно киваю в начало ряда. Она мне поблизости нужна.
Никакой реакции. Упрямо молчит, упрямо сидит. Приморозило её от страха, что ли? Одноклассники образовали вокруг нас пояс отчуждения. В радиусе двух метров нет никого. И подозрительно тихо в классе, хотя почти все здесь.
Крепко хватаю левой рукой её за волосы, тяну назад.
– На меня смотри, когда я с тобой разговариваю, – шиплю я, а потом резко меняю усилие на обратное. Маринка с размаху бьётся лицом о парту.
Вот от этого у неё давление и подскочило, ха-ха-ха. И вот теперь флегматичная, но заботливая Эмма Пална отправляет Маринку в медпункт.
А Юлька нудит мне в ухо почти без перерыва.
– Дана, ну, зачем тебе? Ну, хватит уже этого ужаса… – она уговаривает меня прекратить терроризировать Сидякову. Забыть о том, как она терроризировала весь класс, в том числе её, она не могла. Значит, по доброте своей. Она – газель, в принципе не может драться, это я из волков, мне такое в радость.
– Хорошо, Юляша, – пойду ей навстречу, всё равно я настолько щедро хлебнула этих пьянящих эмоций, что мне надолго хватит, – Сделаем так. Я наложу на неё контрибуцию, если согласится, бить не буду. А уж если нет, то, как хочет.
– Какую контрибуцию? – округляет глаза подружка, – Денег с неё возьмёшь?
– П-ф-ф-ф… нет, – наклоняюсь, объясняю на ушко, – И скажешь ей ты, раз ты миротворец.
– Девочки, прекратите шептаться! – Эмма Пална закругляет наши разговоры.
Как скажете, Эмма Пална. Мы прекращаем. Ох, и хлебнула я вчера счастья! Наверное, те, кто любит шампанское, могут испытать подобное, приняв ванну из этого напитка или хотя бы выпивая его горстями из полного ведра.
Пришлось рассчитываться за это чудное ощущение. Во всех мирах действует жестокое и неотменяемое правило: за всё надо платить! Вот и расплачиваюсь. Я забылась, простите меня все, совсем голову потеряла и забыла, в каком слабом я сейчас теле. Врезала Машке с такой силой и скоростью, по такой длинной траектории, что серьёзно повредила кисть. Эта шалава, даром, что вид такой будто её и шпалой с ног не собьёшь, кувыркнулась на асфальт, как миленькая. Сладостная картинка, до сих пор душу греет. Любому бойцу знакомо это чувство торжества и восторга, когда он видит, как от его руки повергается наземь злой враг.
А какой потрясённый вид был у моих подружек! То есть, у моей подружки и подружки этой тумбы с кулаками, до тех пор, пока не сбежала. Юля смотрела на меня, как на титана, растоптавшего злого бога.
