— Ну что, малец, очнулся? Пить хочешь?
— Не откажусь, — спокойно ответил я, всё также не понимая, во что вляпался.
Карлик отошёл к поклаже, вернулся с деревянной кружкой, поднёс к губам:
— Гига, может ты его с ложечки покормишь? — усмехнулся верзила, снимавший с лошадей опустевшие торбы с овсом.
— Ранак, если надо будет, я и тебя покормлю.
— Что там со следами, Гига? Всё сделано? — спросил второй верзила, до мелочей похожий на первого. Даже шапки оба носили сдвинутыми на одну сторону.
— Со следами порядок, — ответил коротышка. — Но Тсол, серьёзную проверку то, что мы там нарисовали, не выдержит.
Верзила поднял голову:
— Тучи сгущаются. Сезон весенних снегов. Заметёт быстро. Пускай проверяют.
— Если сильно надо будет, проверят и поймут, что следы ненастоящие, — стоял на своём карлик. — Ты забыл, сколько за него дают? Этот пацан дорогой, его искать будут, просто так такое не оставят. Прямо сейчас надо сворачиваться.
Я совершил два открытия: понял, наконец, кто это такие и зачем я им понадобился; и узнал одного из верзил.
Тот, который Тсол, никакой не Тсол, а Кхим Мавас. Пришёл в факторию с последним караваном, как вольнонаёмный. Рудокоп со слабыми профессиональными навыками, зато с недюжинными физическими возможностями. Его поставили на дробилку, где приходится выкладываться с максимальной силой.
Я, как человек с запущенной паранойей, старался изучать, так сказать, личное дело каждого новенького. И хотя приток людей в последний год значительно увеличился, пока что успевал в той или иной мере узнавать основную информацию по каждому. Вот и этот внимания не избежал.
Вода, надо признать, оказалась хороша. В меру прохладная, но не холодная и приправленная чем-то кислым, вроде лимона. Сухость во рту исчезла после первого глотка, а после второго разгладились губы, хотя перед этим казались закаменевшими.
Похитители знали толк в походном питье.
Оторвавшись от кружки, я самым невозмутимым голосом поинтересовался:
— И сколько медяков за меня предлагают?
— А тебе-то зачем знать? — встречно поинтересовался Гига.
— Затем, что я заплачу не медяками, а золотом.
— Да у нас тут шутник, — ухмыльнулся подошедший Ранак. — И где же ты такие деньжищи раздобудешь, мальчик?
— Он не шутит, — подал голос Тсол. — Пока вы пиво глушили, я на него насмотрелся и наслушался всяких историй. Этот малец непрост. И уж деньжата у него точно водятся. Да и Эш заплатит, если что. Эшу он дорог, у него с ним дела. Мутят что-то непонятное.
