— Думаете, не выстрелю? Выстрелю, и рука не дрогнет, отправить на тот свет такого типа вроде вас.
— Нет, не надо, — взмолилась Селена, хватая Виктора за рукав. — Не нужно жестокости, нас найдут и без этого.
Комната постепенно начала наполняться дымом, а в противоположном крыле дома стали раздаваться напоминающие выстрелы хлопки от трескавшейся в огне черепицы.
— Надо уходить, — озабоченно заметил Лужин, поглядев на стены. — Дом старый, просмоленный, а посему огонь перемещается очень быстро.
— В последний раз спрашиваю, Венцель: где хронокапсула? — спросил Полозов. — В противном случае, сами понимаете, придется вас оставить тут, и выкручивайтесь сами, как хотите — вы для нас — лишняя обуза.
Немец на секунду задумался, очевидно, просчитывая в уме существующие варианты.
— Без меня вам отсюда не выбраться, — неуверенно сказал он, наконец. — Впрочем — черт с вами! Я отвечу на этот вопрос, только развяжите меня, ради Бога! — и идемте отсюда. И я отдам приказ своим людям, чтобы вас беспрепятственно выпустили. Что касается вашего аппарата, то он сейчас на том самом месте, где вы его и оставили. Мои люди, как ни пытались, не смогли сдвинуть его с места ни на сантиметр.
Виктор кивнул Лужину, и тот быстро освободил пленника от стягивавших его пут, оставив связанными лишь руки.
— Селена, ты можешь определить: есть кто за дверью или нет? — спросил девушку Виктор.
Та молча кивнула и подошла вплотную к двери. Постояла около минуты с закрытыми глазами, а затем устало прислонилась к косяку.
— Живых там нет, — сказала она, немного переведя дух. — Во всяком случае, в радиусе метров пяти — это точно.
— Может — через крышу? — неуверенно предложил Лужин.
Полозов мотнул головой.
— Нет, исключено! Если бы мы с тобой вдвоем были, — то другое дело, а с ними, — он кивнул на усталую Селену и мрачно насупившегося Венцеля. — Нет, пойдем через дверь, а там будет видно.
Поручик сгреб штандартенфюрера за шиворот и, толкая его перед собой, снял засов.
— Иди вперед, вражина, ежели что, — первая пуля твоя!
В двух шагах от входа валялся труп шведского драгуна, а у противоположной стены, свернувшись калачиком и держась окровавленными руками за живот, лежал корнет Пипперброк, глядя перед собой остекленевшими глазами.
Селена снова ойкнула и, зажав зубами кулачок, прижалась к Полозову.
— Война есть война, — жестко бросил Виктор, поддерживая левой рукой Селену, а правой держа на изготовку пистолет. В глубине души ему тоже было немного жаль незадачливого мальчишку, но тут уже ничего не поделаешь.
