– Я ищу адрес Билла Берджесса, – сказал он.
Она положила книгу на столик, подошла к комоду и включила другую лампу, которая давала света еще меньше, чем прикроватный светильник.
– Билл Берджесс – это ее тренер? – спросила она.
– Во Франции, да. Или, возможно, в Англии.
– Я не видела записной книжки.
– Я подумал, возможно, он есть в ее письмах. Или в том плавательном дневнике, который она вела. С голубой обложкой.
– Он здесь, – сказала она, подводя его к столику. Она открыла ящик, позволяя висячей части латунной ручки качнуться и клацнуть о дерево, затем отступила в сторону и села на свою постель. – Я не видела писем. Могла она оставить их в колледже?
Джозеф едва не разрыдался при виде голубой книжечки. Вся энергия, все надежды его дочери на будущее, которым не суждено было сбыться. Он взял дневник и сел на постель Флоренс напротив Анны. Буквы на обложке стерлись с тех пор, как он видел книжку в последний раз. Он провел пальцами по тем, что еще были заметны, «Заплыв Флоренс Адлер».
Он медленно перевернул первые несколько страниц, вчитываясь в каждое слово. Запись за июль сообщала, что она заменила завтрак с тоста на банан. «Такое чувство, что я могла плыть вечно», – и ему пришлось остановиться. Он не мог продолжать так, только не перед Анной.
– Вот, – сказал он, протягивая ей книжечку. – Не посмотришь? Я ищу только его адрес. Чтобы написать. Сообщить, что она…
Анна кивнула, открыла книжку и начала листать страницы.
Джозеф восхищался ее серьезностью, способностью сосредоточиться на задаче.
– Ты сильно напоминаешь мне мать, – сказал он, наблюдая, как Анна изучает аккуратный почерк его дочери. – Инес была не из тех, кого легко можно отвлечь.
Анна загорелась от похвалы.
– Она нечасто говорит о… О своем детстве.
– Ты хочешь сказать, она нечасто упоминает меня?
Анна зарделась.
– С чего бы? – сказал он. – Я в прошлом.
– Наше прошлое важно, разве нет?
Джозеф согласно пожал плечами. Он не знал, сколько рассказала ей Инес, но был в курсе, что Анна точно читала его спонсорское письмо.
– Занятно, что именно может запомниться.
Анна перестала листать страницы и подняла на него выжидающие глаза. Он кивнул в сторону книжечки, чтобы она продолжала, а сам заговорил.
– У твоей матери был велосипед, и мы ездили на нем вдоль реки. Я крутил педали, она рулила, и что я помню лучше всего, так это ее волосы, которые вечно попадали мне в глаза и в рот.
– Сколько вам было лет?
Он улыбнулся.
– Девять или десять. Сущие дети.
