Я нервничал. Обрывал заусенцы на пальцах. Обгрызал загрубевшую на ладонях кожу. Ожидаемый от сомы эффект все не наступал. Движения зверолюдей немного замедлились, энтузиазма в поглощении пищи поубавилось, но отправляться баиньки они явно не собирались. Как-никак, а инстинкт поглощения пищи создается программной средой древнейших, самых надежных отделов мозга. Да и здоровьица у ребят хоть отбавляй. Зато я поймал себя на мысли, что у меня слипаются глаза. Саня вообще клевал носом. Я толкнул его в бок:
– Не спать! Мы сами тут поляжем скорее, чем эти гады.
Саня встряхнул головой и подвинулся ближе, чтобы заглянуть внутрь. Внезапно он напрягся и отполз, пятясь в зону потемнее. Еще через миг глухо ругнулся.
Я быстро бросил взгляд через его голову, оценивая обстановку.
Зверолюди принимали какое-то решение. Один из них стоял над Таней и указывал пальцем на нее. Его поддерживало еще трое верзил. Другие же громкими возгласами изъявляли желание сперва отведать похлебки. Самый импульсивный мерзавец подскочил и отвесил нетерпеливому затрещину. Обиженный схватился за топор. Мои пальцы ухватили Саню за шкуру на спине. Чем больше на морде зверочеловека отражалось желание пустить оружие в ход, тем сильнее стискивались мои пальцы. Остальная братва неодобрительно загалдела. Кто-то принялся растягивать петухов в стороны. Остальные зачерпывали в миски похлебку и с аппетитом принимались за еду. Очевидно, наша приправа не вызвала у ребят никаких подозрений.
Оставшись в одиночестве, негодяй, домогавшийся Татьяны, смирился, погладил ее ручищей и последовал примеру остальных.
Моя рука разжалась и безжизненно повисла на плече друга. Лбом я прислонился к холодному камню, чтобы унять пульсацию крови.
Наконец наши надежды начали сбываться. Отведав варева, большинство каннибалов стали зевать. То один, то другой монстр клевал носом. Самый хилый уже захрапел, не позаботившись даже вынуть изо рта обглоданную кость. Все усиливающаяся вялость и сонливость, видимо, не казались гигантам странной, так как через пару минут и остальные почили в самых разнообразных позах, не прекратив жевательных движений до самой отключки. Настал желанный миг победы. Я хлопнул Саню по подставленной ладони, выражая одобрение и восторг. Мы проникли внутрь и принялись за дело.
Я подскочил к Тане и приложил ухо к ее груди. Она была жива, хоть и слишком слаба. Дыхание было прерывистым и поверхностным. Нам тоже приходилось туго, поэтому я нашел воду, намочил кусок шкуры и старался дышать сквозь него. Остатки воды я вылил Танюше в рот и побрызгал ей лицо и грудь. Вдвоем с Юдиным мы мучились с узлами, пока он не додумался разрезать их своим острым кинжалом. Я обратил внимание, что созерцание прелестей Татьяны вызывает у моего друга живейший интерес, поэтому поспешил обернуть ее моей беличьей накидкой. Саня помог мне вынести девушку вон из этого пекла, оставив на сквозняке.
