– Неужели я, человек XXI века, не смогу произвести на него впечатление? Если уж меня при Иване Грозном слушали с открытым ртом, то и сейчас, думаю, будет так же. Что, у меня баек осталось мало? Еще какие-нибудь фокусы бы не помешали. С теми же картами, например, могу много чего показать. Еще с веревками парочка фокусов у меня имеется. Хорошо бы, как Нео в «Матрице» ложку согнуть. Подожди-ка, ложку сгибать не обязательно. Достаточно просто сделать вид, что ты ее согнул, – тут мне припомнился гулявший в Сети ролик про нечто похожее, где паренек на камеру делал вид, что гнет чайную ложку силой воли. – И еще бы что-нибудь убойное, чтобы наследник минут пять-шесть с открытым ртом ходил. Что-нибудь эдакое, взрывающееся…
Вот тут я снова замолк, понимая, что нащупал просто убойный аргумент в разговоре с Петром. О его фанатичной любви ко всему стреляющему и взрывающемуся, я прекрасно помнил из курса истории и думал сыграть на этом. Значит, мне нужен фейерверк. Пусть это будет самый простенький, плохонький, но, главное, настоящий огненный дождь. Хорошо бы, конечно, забабахать что-нибудь грандиозное. Чтобы все взрывалось, гремело, шипело и сверкало, а из центра выхожу я… Блин! Бред какой-то в голову лезет! Какой к лешему фейерверк?! Петр уже завтра будет здесь. А с салютом пару дней ковыряться надо при условии, что с ингредиентами проблем не будет. Как я все успею сделать – и сам фейерверк, и место приготовить? Не дай бог кого-нибудь пораню или вообще убью. В спешке ведь можно такого накуролесить, что за голову будешь хвататься.
– Жаль, конечно, что не получается, – я перевернулся на спину и стал разглядывать лучики солнца, пробивающиеся через обветшавшую соломенную крышу. – Было бы красиво… А может, попробовать что-то попроще? Какой-нибудь детский фокус?
Я вновь задумался, усиленно копаясь в своих детских воспоминаниях. Как на грех, в голову лезли какие-то глупости – бросаемые с многоэтажек презервативы с водой, подкладываемые на сиденье одноклассникам кнопки, мазание лица спящих друзей зубной пастой в пионерских лагерях, засыпка соли в сахарницу, склеивание страниц учебника, привязывание к бродячему кошаку жестяной банки и т. д. Все это, конечно, было смешным для мальчишки определенного возраста, но совсем не тянуло на то, что мне было нужно.
– А может, его не смешить надо, а напугать? – в голову вдруг пришла другая идея. – Возьму вон из деревяшек маленькие клыки настругаю и за губы засуну. Потом выскочу из-за угла и зарычу… – после секундной паузы я добавил: – И в Магадан поеду, снег убирать. Блин, какой к черту Магадан?! В Соловки! Не-ет, Петра пугать глупо. Себе дороже. А вот при нем напугать кого-нибудь другого… Кажется, царевич любил жесткие, на грани фола, шутки. Говорят, Петр I любил устраивать шуточные пожары, когда в городе пускался слух о страшном пожаре, звонили колокола, с ведрами носились стрельцы. Или любил в питье некоторым боярам наливать уксус, который заставлял выпивать залпом.
