- В общем, «парадных» образов у нас нет. И не парадных тоже. Отсутствие видимых изъянов давно лишило нас сомнений в собственной физической привлекательности, а наличие эмпатии научило ценить не слова, а чувства и поступки. Отсюда следует два очевидных вывода. Первый: подчеркивая красоту тэххерки, ты ее оскорбляешь, намекая на то, что она за всю свою жизнь так ничему и не научилась, поэтому может гордиться только тем, что ей дал Творец или биотехнологии далеких предков. Однако это «оскорбление» тебе, эрратцу, могут простить, так как ты являешься представителем расы с другим менталитетом. А вот двуличия не простят ни за что на свете! Поэтому старайся, чтобы все, что ты говоришь или делаешь, соответствовало чувствам. Или чувства – действиям. Говоря иными словами, лучше любоваться лицом или фигурой теххерки открыто, чем отводить взгляд и дуреть от ее отражения в зеркале, ибо диссонанс между демонстрируемым и ощущаемым оттолкнет ее куда сильнее, чем явный и недвусмысленный интерес к внешности!
Дэн расстроился не на шутку:
- То есть, я тебя уже оттолкнул?
Лгать ему не хотелось от слова «совсем», поэтому я сказала правду. Вернее, начала объяснения издалека:
- Сначала ты меня дико раздражал: врожденный иммунитет к чтению эмоций не позволял чувствовать, что творится в твоих мыслях, соответственно, лишал солидной доли информации и привычной свободы маневра…
В глазах громилы появилась надежда:
- А теперь?
- А теперь я притерпелась к наличию «зеркала», проанализировала твои поступки, взгляды и мелкую моторику, пришла к выводу, что похоти в тебе нет, и решила, что ты достоин уважения. Именно поэтому захотела убрать раздражающий диссонанс и помочь тебе понять нас.
Дэн поднял спинку кресла в почти вертикальное положение и… церемонно склонил голову в знак искренней благодарности. Изобразив это движение так, как будто за его спиной стояло поколений тридцать благородных предков:
- Спасибо. И за высокую оценку моей личности, и за откровенность, и за предоставленный шанс!
Пока я тихо дурела, пытаясь сообразить, откуда в нем могли появиться такие манеры, он с какой-то детской радостью полюбовался моими губами и ответил на незаданный вопрос:
- Они непривычно яркие и сочные, причем без всякой помады. И почему-то кажутся горячими! А еще они самой красивой формы, которую я когда-либо видел. И это восхищает…
