Я вздрогнула и вернулась к Facebook. Только решила проверить, что за диджей опубликовал ссылку, как у меня зазвонил телефон. «Итан!» – пронзила меня быстрая мысль, но это оказался…
– Ксандер? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Привет, Сэм-Сэм, – весело отозвался брат.
– Это и в самом деле ты, – отозвалась я. – Неужели та дурацкая штука про мысленную связь близнецов на расстоянии вовсе и не шутка?
– Что? – не без причины переспросил Ксандер. На заднем плане слышались громкая музыка и шум улиц мегаполиса.
– Ничего, я просто только что думала о тебе, – сообщила я, и брат рассмеялся.
– Ты думала обо мне? Я что, забыл вынести мусор?
– Хуже: мама нашла твой грязный носок на кухонном столе.
– Ой! На сколько дней домашнего ареста мне рассчитывать?
– Как минимум на три. И в наказание ты должен написать работу о трех своих самых любимых композиторах начала восемнадцатого века.
Да, наша мать умела наказывать столь же творчески, сколь и изнурительно.
– Я до сих пор не закончил это проклятое эссе, – пробурчал брат.
В ответ я рассмеялась и перевернулась на спину.
– Рада тебя слышать, Ксан, – прошептала я. – Как ты?
– Хорошо, очень хорошо. На самом деле фантастически. Слушай, мне нужно тебе кое-что рассказать. Я… – Он прервался на полуслове. На заднем плане женский голос выкрикнул его имя, а затем последовала громкая музыка, от гулких басов которой мобильный буквально завибрировал. Слегка поморщившись, я отодвинула трубку подальше от уха. – Уже иду, – отозвался Ксандер. Другой голос что-то недовольно прокричал, и мой брат раздраженно огрызнулся в ответ.
– Ксан, ты можешь немного отойти от того места, где находишься сейчас? – попросила я, включив громкую связь, чтобы моя барабанная перепонка хотя бы не страдала напрямую.
– Да, точно, извини, мы сейчас с ребятами на улице, и здесь невероятно холодно.
– Но на дворе июнь.
Брат фыркнул.
– Да, но, похоже, город еще не понял этого. Так недолго и заскучать по старой доброй Аризоне.
Послышались его тихие шаги по асфальту. Музыка становилась все тише и тише, пока почти совсем не затихла. Но тут пронзительная сирена «Скорой помощи» или полицейской машины прервала наш разговор. Да уж, Нью-Йорк – слишком шумный город.
– Скажи, разве у тебя уже не три часа ночи? – спросила я, когда вспомнила о разнице во времени.
– Да… и?
– И? Ты просто так звонишь мне в три часа ночи?
– Конечно. Сейчас раннее утро.
– Раннее утро. Конечно, – рассмеялась я, прекрасно понимая, что Ксандер говорит серьезно. Брат всегда был совой, когда он ложился спать, я вставала.
