Пушкинский бал | страница 5

Л. Н. ТОЛСТОЙ

Принадлежать к определенному кругу и при этом не уметь танцевать было невозможно. Плохо танцевать — позорно. Михаил Иванович Глинка по выходе из Благородного пансиона обнаружил явную недостаточность своей танцевальной подготовки: "Я вскоре убедился в необходимости уметь танцевать, начал учиться у Гольца, занимался с ним около двух лет и дошел до entrechats, doubles, ailes de pigeons и до других па, коими в то время франтили ловкие танцоры".

О молодом графе Хвостове, желая погубить его во мнении света, пустили остроту:

(Дюпор — знаменитый танцовщик; у Толстого Наташа Ростова в детстве влюблена в Дюпора и даже хочет стать танцовщицей.)

Широкую огласку приобрел конфуз, случившийся на одном из балов с князем А. П. Гагариным, сбившимся с такта в одной из фигур танца. Оставшийся неизвестным шутник поместил на следующий день в газету объявление: не угодно ли, дескать, князю Г...у, потерявшему каданс на таком-то бале, за получением оного явиться к танцмейстеру Гоголю. Злые языки утверждали, что всю зиму опозоренный князь, запираясь в своей комнате, тайком брал уроки танцев. Кстати, в одном из руководств к изучению бальных танцев давался совет: "Для лучшего понятия музыки или кадансу (который необходим) в танцах, должно непременно упражняться на каком-либо инструменте; ибо такта в танцах есть предмет, на который должно обращать все внимание". Иными словами, хорошим танцором может стать только тот, кто тонко чувствует музыку и развил в себе музыкальный слух и чувство ритма.

Если плохо танцующий аристократ рисковал низко пасть во мнении света, то талант танцора мог открыть двери аристократических особняков и перед человеком иного круга. В мемуарах того времени не раз вспоминается выпускник драматического отделения Театральной школы будущий знаменитый актер и театральный деятель И.И. Сосницкий. Будучи незнатного происхождения, он стремился так или иначе попасть в светское общество. Для этого употребил он свои способности к подражанию, копируя манеры известного светского льва графа Сологуба, а также природное изящество и мастерство в танцах. "Удачная эта репрезентация открыла ему вход в лучшие дома; я встречал его на балах и вечерах, где он отличался в мазурке и французском кадриле, а в ту пору не всякий их мог танцевать", — вспоминает современник. Добавим еще, что "выправка", которой до глубокой старости гордились прошедшие хорошую танцевальную школу, и неотъемлемое изящество движений помогали не только в танцах. Танцмейстеры учили также этикетным формам движений. Тем, кто обязан был следовать нормам придворного этикета, полагалось знать, сколько шагов надо сделать, подходя к их императорским величествам, как при этом держать голову, руки, куда смотреть, насколько низко следует присесть в реверансе и как правильно отойти. Вспомните, как в "Капитанской дочке" Анна Власьевна сетует, что Маша "ступить по-придворному не умеет".