Артур стоял на коленях в озере света — все в той же позе, в какой я видел его, засыпая: голова опущена, руки на груди. Я думал, что он уснул. Однако, пока я смотрел, предводитель Британии поднял лицо и подставил его свету, воздев руки, словно стремился обнять лучащийся сноп.
Артур стоял так неимоверно долго. Голова вскинута, руки раскрыты, весь он омыт серебристым светом и тихо-тихо молится.
Вся церковь наполнилась такой тишиной и покоем, что я понял: это священный знак. Я не сомневался, что Артур говорит сейчас с Самим Христом и Тот озаряет его светом Своей благодати. Сердце мое едва не разорвалось, я понимал, что сподобился узреть чудо.
Чуть позже снаружи донесся тихий свист. Я встал и вышел навстречу Мерлину. Тот вел в поводу лошадей.
— Пора, — сказал он. — Зови Артура.
Я поднял глаза. На востоке всходило солнце. Луна, столь яркая мгновение назад, тускло белела на светлеющем небе. От холодного ветра я окончательно проснулся и пошел в церковь звать Артура. При звуке своего имени он встал и вышел наружу.
Мы сели на коней и молча направились вдоль озера к дамбе. Мир казался только что сотворенным, хрупким и в то же время неуязвимым в своей красе: чистый белый снег под ногами и синее-синее небо над головой… окаймленная тростником черная озерная гладь… алое золото встающего на востоке солнца…
Я думал, мы отправимся прямиком к Тору, но перед дамбой Мерлин свернул и продолжил путь вдоль озера. Он остановился у купы облетевших ив. Здесь мы спешились. Мерлин повернулся к неподвижной воде и указал на заросший камышом берег.
— Там есть лодка. Войди в нее и правь через озеро к острову. Там ты встретишь женщину. Слушайся ее. Она даст тебе меч.
Артур ничего не ответил; в этом не было нужды. Лицо его сияло надеждой и светом восходящего солнца. Он спокойно вошел в камыши и наткнулся на лодку — я узнал рыбачий челнок Аваллаха. Взяв шест, Артур оттолкнулся от берега. Зашуршал, раздвигаясь, камыш, и вскоре лодка уже скользила по чистой воде.
Мерлин чувствовал, что все во мне бурлит от любопытства.
— Харита встретит его и отдаст меч, — сказал он. — Она ждет в роще.
— Зачем? — спросил я, не понимая, к чему столько ухищрений. — Ведь это просто меч, не так ли?
— Для Артура нет, — отвечал Мерлин, глядя, как предводитель поднимает и опускает шест. — С этого дня и до тех пор, пока остров не избавится от саксов, этот меч будет его жизнью.
Он повернулся ко мне.
— И потом, это хороший меч. Второго такого нет в мире.
