— Может, и так, — согласился он, — но это не значит, что так должно быть всегда. Я верю, мир возможен, просто кто-то должен начать.
— Ты начал, Медведь. Только не жди, что наши князьки осыплют тебя золотом. Скорее уж сталью.
— Бойню надо остановить. Если мне придется терпеть обиды, что ж, я буду терпеть их с радостью. Но войне пора положить конец. — Он улыбнулся. — Помни, что и наш Спаситель претерпел ради людей.
Я тряхнул головой и взглянул на серые волны, слушая протяжные крики летящих за нами чаек. В том, что говорил Артур, безусловно был смысл. Однако я-то знаю Артура — Господь свидетель! — и не могу поверить, что он так наивен, доверчив и безыскусен.
— Ты мне не веришь? — спросил Артур, чуть помолчав.
И тут-то я все высказал.
— Я верю тебе, Медведь, и, клянусь, молю Бога, чтоб ты оказался прав. Но это так на тебя не похоже. — Я повернулся и увидел, что его голубые глаза устремлены на меня, а в уголках рта притаилась улыбка. — Думаешь, это смешно? Я так не думаю. У меня от страха мурашки бегут по коже. Еще бы! Мы отдали земли нашим заклятым врагам — о чем Вортигерн в славе своей даже не помышлял. И все же мы это сделали, не прося взамен ничего, кроме посулов. Саксонских посулов! — выпалил я и замолк.
— Ты думаешь, я осел. — Голос Артура был тих.
— Бог с тобою, Артур, я знаю, что ты не осел. Вот что меня и тревожит. Ты сам не свой с тех пор, как съездил в Инис Аваллах.
Артур медлил с ответом, глядя вдаль, и лицо его было сурово, как береговые утесы.
— Что случилось с тобой в Инис Аваллахе? — спросил я, не знаю, ответит ли он. В первый миг показалось, что не ответит.
Однако он, постояв, простер руки к далекому берегу и сказал:
— Мне было видение, Бедуир. Я видел землю, напоенную светом. Я видел землю, благословенную Богом, где все люди живут, как братья и родичи. Я видел землю — эту землю, Британию — в мире под управлением Справедливости и Добра. Я видел это и многое другое. И я поклялся воплотить видение в явь, Бедуир. Жизнь моя — жертва Летнему Царству, ибо я — Повелитель Лета.
Что было на это сказать? Видение значит видение. Но так ли его надо воплощать?
Внезапно Артур рассмеялся.
— Так что, может, я и в самом деле осел?
— Видит Бог, Медведь, я не знаю, что мне и думать.
— Я еще кое-что расскажу тебе, ладно? — Он поднял голову к береговым обрывам. — Ты ведь знаешь, север очень далек от юга.
— Прекрасно знаю. Иначе мы не плыли бы на этой дырявой посудине.
Он кивнул и продолжил все тем же шутливым тоном:
