Не похоже, что наш комендант придуривается. Похоже, его и впрямь крепко разозлили. Знать бы еще, кто этот слабоумный смельчак и что вообще происходит? Судя по недоумевающим переглядываниям, не я один задавался подобным вопросом.
– Не нарушал, господин комендант! – бойко оттараторил Милиар, глядя перед собой.
– Не ври мне! – рявкнул Стурр. – Лазал в мою комнату?
Поднялся гул, все зашушукались, но стоило коменданту выпрямиться, как шум разом стих.
– Не лазал, господин комендант! – так же четко ответил Милиар.
Врать этот дуболом не умел, так что на месте коменданта я бы ему поверил.
– Значит, это ты, – процедил Хак Стурр, останавливаясь напротив меня. – Смотри в глаза! Это ты влез в мою комнату?
«Он что, умом тронулся? Делать больше нечего…»
– Никак нет, – отрапортовал я. – Никогда там не был.
Правду говорить легко и приятно. Комендант постоял рядом еще немного, угрожающе сопя, и двинулся вдоль строя, впиваясь глазами в лицо каждого. Замыкал строй подошедший последним Прилипала. Хак с ненавистью посмотрел на мальчишку, смерив презрительным взглядом от макушки до пят. Смачно сплюнул под ноги и крикнул:
– Все на арену! Завтрак – после поединка.
Подвох раскрылся сразу, как мы подошли к борцовской площадке. Прилипала, мелкий гаденыш, привел вместо себя брата. Брат – копия Прилипалы, такой же тощий и подлый. Только взрослее года на три. Прилипала-старший, дылда с длинными руками и ногами, разглядывал Булгуню, едва-едва доходящему ему до плеча, и улыбался. По-моему, придется сегодня нашему бойцу из рода великих Булогов впервые испить чашу поражения. Уж слишком велика разница в возрасте.
Оказывается, правила поединка дозволяли замену, чем хитрый противник и воспользовался. Такое разрешалось, если боец к установленному времени не мог бороться, а затронутая честь делала невозможным отказ от схватки. Вот подлец и продемонстрировал помощнику коменданта ссадину на плече и разбитый локоть.
Перед боем с молчаливого согласия приятелей я выступил для Булгуни кем-то вроде секунданта и помощника. Я разминал Булгуне плечи – во время утренней тренировки мы хорошенько разогрелись и особой нужды в этом не было. Легкий массаж снимет предбоевое волнение. Впрочем, приятель особо и не нервничал. По-моему, я переживал куда больше.
– Ты, главное, не волнуйся, – шепнул я Булгуне.
– А я и не волнуюсь, – обернулся удивленный Булгуня. – Я же тебе сказал: я у нас в Конутопе никому не уступил. Ни разу.
– Ну ты же только с одногодками боролся? – с недоумением спросил я.
