Йолташ
Йолташ пришел в себя. Голова гудела, глаза слезились, а во рту все ссохлось. Казалось, даже дыхание, и то царапает горло. Первым, что Йолташ увидел, были толстенные, в два пальца толщиной, железные прутья решетки от пола до потолка. Пленник дернулся, но тщетно. Руки заведены за спину, а сам горец валяется на каменном полу. В голове мягкими толчками затихает боль. Вставать не хотелось, но Йолташ подтянул колени к груди. Ноги не связаны. Уже хорошо. Оружие, меха и походные мелочи сняты вместе с поясом. Сапоги с засапожным ножом тоже отсутствуют. И кольчуги нет – оставили одну рубаху и штаны. Кое-как развернувшись, горец увидел кандалы на запястьях и ржавую цепь. Короткая цепь змеилась к стене, оканчиваясь широкой пластиной, вмурованной в кладку. Помимо кандалов руки плотно примотали друг к другу обычной веревкой.
«Как будто оков мало», – криво ухмыльнулся Йолташ.
Он еще раз поворочал головой туда-сюда, разминая шею, не обращая внимания на гул в ушах. Глаза по-прежнему немилосердно слезились, и пленник долго моргал, прогоняя сполохи и желтые круги. Вскоре смог разглядеть за прутьями решетки широкий коридор. Дневной свет лился откуда-то сверху и после темени подземелий казался благословением.
«Спасибо, Мать Предков, что хранишь своего сына», – вознес хвалу Йолташ и понял, что провалялся без памяти всю ночь. Голова загудела, но горец упрямо тряхнул шевелюрой, прогоняя боль.
Через проход он увидел еще одну решетку, такую же, как и его собственная. За ней Йолташ наткнулся на внимательные взгляды нескольких пар глаз. Взгляды походили друг на друга. Жалостливые. Испуганные. Забитые. Потухшие. Дети разных возрастов, худые, изможденные, с впалыми щеками и длинными тонкими шеями, одетые в грязные обноски, сидели на полу, прижавшись лицом к решетке, и молча разглядывали нового пленника. Йолташ попытался улыбнуться, но сухие губы треснули. Выступила капля сукровицы.
Вдруг послышались громкий скрежет двери и тяжелая поступь. Дети, как вспугнутые птенчики, мигом отпрянули от решетки и забились по дальним углам. Вскоре из-за поворота показалась грузная фигура, вся замотанная в темное. Сейчас, при дневном свете, Йолташ смог хорошенько разглядеть незнакомеца, с головы до ног укутанного широкими полосами ткани. Пришедший в ответ тоже молча разглядывал Йолташа – из узкой прорези сверкнули карие глаза.
При появлении незнакомца дети чуть слышно заскулили, и он повернулся в их сторону. Послышался тонкий детский всхлип, и из темного тряпья раздался довольный клекот. Надзиратель смеялся. Отсмеявшись, он отцепил от пояса большой ключ и отпер дверь в комнатушку Йолташа. Приблизившись, небрежным пинком перевернул горца на живот. Нагнулся, ухватил узника за шиворот и рывком поставил на колени. Руки за спиной вывернулись, а цепь натянулась. Йолташ отметил, что замотанный толстяк силен, и покорно повис на цепи.
