Я вспомнил рассказ Барата о сражении с лунолицыми в Пайгале и кивнул.
– Малакры схлынули, горожане вышли из-под земли и славили наместника, уберегшего их от напасти. Город быстро восстановили, и он стал краше прежнего. А крепость трогать не стали – город разросся, и надобность в ней отпала. А потом за давностью лет люди забыли про катакомбы, и отныне это самая главная тайна ночного люда. – Теперь хитрый взгляд достался Остаху.
– Тайна, скажешь тоже, – сокрушенно вздохнул Остах, поднимаясь. – Это раньше была тайна. А сейчас? Мы знаем, вшивый Заяц знает, Бареан с Грубым Деаном, Тумма, раззява Пелеп, – бубнил Остах, удаляясь с факелом в руке. – Не ночная тропа, а проходной двор… Еще и убийцы эти… – Дядька подошел ко входу в зал и поднял факел повыше, всматриваясь в колодец-ловушку на входе. – Где, где этот голый ублюдок, чтоб крабы глодали его кости до скончания веков?! Чтобы морская соль выела его поганые глаза! Отец Глубин! Где мертвяк? – раздался рев Остаха.
Я подбежал к знакомой яме и склонился. Каменный шип на дне по-прежнему покрыт бурой коркой засохшей крови, а вот труп незадачливого убийцы бесследно исчез!
– Не подземелья, а проходной двор, – чуть слышно прошептал я себе под нос, соглашаясь с наставником.
Братья переглянулись и поправили перевязь с оружием, озираясь. «То-то же, взялись наконец за ум», – с неуместным злорадством подумал я. Тьма вновь спрятала за пазухой нож, перестав быть встречным надоедливым знакомцем. Мы резво засобирались и двинулись обратно тем же порядком: Остах с Кайхуром впереди, следом я с Либурхом, а за нами братья.
Я задумался, не могли ли неведомые звери утащить добычу, и подсчитывал, сколько дней прошло с момента вызволения из подземного плена. Проходя мимо одного из бесчисленных отворотов, я споткнулся на ровном месте. Тут же раздался звонкий лай Кайхура, а меня будто окатили ледяной водой из-за угла.
– К бою! – крикнул я и через мгновение почувствовал толчок в заплечный мешок.
Мимо несся в темень поворота бесстрашный Кайхур с торчащим вверх хвостом. Я едва успел подхватить щенка, нагнувшись и почувствовав, как заплечный мешок вновь дернуло. Прижав извивающегося Кайхура к груди, я за рукав оттащил застывшего столбом Либурха к стене. Библиотекарь быстро очнулся и первым делом прикрыл меня своим телом, а когда я возмущенно пискнул, то неожиданно грубо прикрикнул:
– А ну тихо!
Из-за Либурха и мечущихся огней факелов толком было ничего не разобрать. Мимо промчался Остах. Послышались шелест, возня, редкое звяканье железа. А затем раздалось басовитое гудение тетивы и дядька сдавленно вскрикнул.
