Одна моя клиентка, для которой был характерен описываемый здесь конфликт, поделилась детским воспоминанием. Как-то утром она вышла из квартиры для того, чтобы отправиться в школу (тогда она ходила первый класс); когда она входила в лифт, то мужчина, который там уже находился, ворчливым тоном сделал ей замечание о том, что она шаркает ногами. Она смиренно сказала ему в ответ «извините», но почувствовала, что возмущена: как чужой человек может делать ей замечания, воспитывать? Разве это шарканье кому-то мешает? Придя домой, она пожаловалась на него матери, ожидая поддержки, но услышала в ответ: «Ты и вправду ужасно шаркаешь, сколько раз я тебе об этом говорила! Давно пора отучиться от этой кошмарной привычки!» Клиентка ощутила в тот момент сильный импульс агрессии на мать и в то же время вины.
Этот пример хорошо иллюстрирует типичную семейную ситуацию взаимоотношений родителей и ребенка, который вырастает потом склонным принимать вину на себя. В таких семьях часто дети занимают психологическую позицию козла отпущения, то есть являются именно теми, в отношении которых родители проявляют наибольшую агрессию, сбрасывая собственное психологическое напряжение и неудовлетворенность. Такому ребенку не достается родительской поддержки, защиты, теплоты, чаще всего он слышит упреки и обвинения, претензии и указания на недостатки, требования и нарекания. Его делают ответственным за все то, что происходит в семье («Если бы не учился так плохо, бабушка не болела бы так», «В младенчестве ты ленился сосать грудь, у мамы теперь мастопатия, это очень опасно», «До твоего рождения мама была такой красавицей – все свои силы и соки, всю красоту отдала твоему рождению», «Папа совсем поседел из-за тебя», «Чтобы тебя вырастить, купить тебе все вещи и еду, мы так много работаем, надрываемся, а ты даже полы не можешь в доме помыть», «Опять поставил пятно на обоях, разве не знаешь, что ремонт дался родителям потом и кровью» и тому подобное). Обвинение ребенка в таких случаях выполняет еще одну функцию: помогать родителям избавиться от собственного чувства вины, ведь в логике этого конфликта всегда вопрос ставится так: «Виноват я или кто-то другой?» Им хочется чувствовать себя правыми, «в белых одеждах», однако в этом случае цель достигается ценой эмоциональной безопасности ребенка.
Вырастая, такой человек продолжает нести бремя ответственности за благополучие (как материальное, так и психологическое) членов семьи. Люди с описываемым типом внутреннего конфликта – очень заботливые отцы и матери, мужья и жены. Они принимают на себя значительную часть домашних обязанностей, они делают для своих партнеров, родителей и детей максимум возможного и даже более. Они могут всю жизнь тяжело работать ценой собственного здоровья для того, чтобы обеспечить максимум комфорта супругу или супруге, материально обеспечить детей; при этом не демонстрируют этих жертв, не упрекают тех, ради кого они были принесены, и не требуют ничего взамен. Все то, что они делают, бессознательно воспринимается ими как компенсация вины, которую они переживают по отношению к своим близким.
