* * *
— Местный маркграф с нас шкуру спустит и не поглядит на императорский приказ! — ахнул по привычке Верен, когда двое воинов, посланные в лес, вернулись, таща на крупах лошадей убитого оленя и двух здоровенных глухарей. — Или… как?..
— Во-первых, не спустит, — отозвался бородач Храфн, одобрительно рассматривая торчащие из тушек арбалетные болты, — во-вторых, не маркграф, а барон. Здешние земли принадлежат императору, а барон Эслинг только смотрит за ними. Так что пусть попробует косо глянуть!
Верен напряг память: Ардерик иногда говорил о имперских семействах, беда только, что эти сведения не задерживались в голове. То ли дело было слушать о построении войск или рассказы о прошлых сражениях!
— Так уж вышло, что Северным маркграфством управляет барон, — объяснил Храфн. — В дела маркграфов император вмешиваться не любит. Ещё обидятся, соберут войско, и двести лет мира пойдут свиньям под хвост. Зато указать барону, что он плохо держит рубежи, ему никто не мешает. А значит, не помешает и нам!
Верен подумал, что, пожалуй, решать маркграфские дела Ардерика и не послали бы. Не зря над войском развевались два знамени, имперское и с личным гербом Ардерика. Сотник нёс свой дерзкий девиз через Северное маркграфство с таким видом, будто едет по своим собственным владениям. «Другим не стану» — плыло в морозном воздухе и грело сердце, помогало не сдаваться, когда совсем уж донимали холод и сырость. Уж на что скверно давались Верену буквы, но эти он вызубрил и узнал бы среди любых других.
Верен знал от других воинов, что Ардерика отправили на Север не только за отчаянную храбрость и талант — в не меньшей степени ему были свойственны упрямство и несдержанность на язык. А ещё знал, что упрямый военачальник умудрился одновременно расположить к себе императора и нажить врага среди влиятельных придворных. Семья Ардерика владела небольшим поместьем, однажды не смогла уплатить годовой налог, и богатый сосед и родственник присоединил земли к своим. Присоединил красиво — разрешил старшим хозяевам остаться в доме, а младших братьев забрал в оруженосцы для своего сына. Один Ардерик не смирился с обидой и ушёл искать счастья на военном поприще. Быстро завоевал славу и уважение воинов, одержал несколько важных побед в приграничных землях, но этого было недостаточно, чтобы вернуть родовые земли. Как и говорил Храфн, в дела маркграфов император вмешиваться не любил, и нужно было совершить нечто особенное, чтобы дело решилось в пользу семьи Ардерика. Северная война стала для сотника истинным везением. Потому-то он так упорно гнал войско вперёд, не боясь ни ледяного дождя, ни мокрого снега. Потому, устраиваясь на ночлег, часто подсаживался к огню и разворачивал императорский указ — и для Верена не было большей чести, чем поглядеть из-за его плеча на коронованный герб и печать, привешенную к указу.
