У первого же столба мужчина остановился, будто собираясь последовать совету редактора, потом рассерженно клацнул зубами, скомкал объявление, зашвырнул его куда подальше и отправился к ближайшей таверне.
Наблюдавший за ним уже давненько человек в грязновато-серого цвета плаще с надвинутым на лицо капюшоном — так глубоко надвинут, что и лица не разглядеть, лишь поблескивают из темноты настоящими сапфирами глаза — по-кошачьи проворно метнулся к канаве, выудил оттуда скомканную бумагу, развернул её, чтобы прочесть, издал невнятное восклицание, как будто содержимое записки его удивило или по крайней мере позабавило, и поспешил окликнуть уходящего:
— Подожди, господин хороший!
Тот обернулся, сурово смерил незнакомца взглядом и, решив, что это какой-то проходимец, сделал такой жест рукой, точно гнал от себя назойливое насекомое. Человека в капюшоне подобное обращение ничуть не смутило, он подошёл и спросил:
— Так ты, господин хороший, рыцаря подыскиваешь?
— Допустим, — ровно ответил мужчина, — да что тебе до этого?
Вместо ответа незнакомец локтем приподнял полу плаща, и стало видно, что одет он в доспехи — видавшие виды, но всё-таки доспехи — и что чресла его препоясаны мечом в потёртых кожаных ножнах, несомненно некогда имевших достойный вид. Должно быть, из обедневших рыцарей, коих по королевствам скитается превеликое множество.
— Хм, так ты рыцарь?
— И возьмусь за любую работёнку, — охотливо подтвердил человек в капюшоне, звучно хлопнув себя рукой по латам.
Мужчина вскинул брови. Рука-то была явно не рыцарская: слишком тонкое запястье, слишком длинные пальцы, слишком нежная для человека меча кожа…
— И во сколько же ты, господин рыцарь, мне обойдёшься? — всё же спросил мужчина, поскольку других вариантов у него просто-напросто не осталось.
— Если накормишь меня, господин хороший, так я тебя выслушаю, — живо ответил назвавшийся рыцарем, — а уж там поглядим. Опасная, поди, работёнка-то?
— Ещё какая опасная… — пробормотал мужчина и повёл плечами, вдруг ощутив промозглый, пробирающий до самых костей холод (а на деле это ветерком дунуло). — Хорошо, идём со мной.
Они пришли в таверну, в этот час ещё пустующую, взгромоздились за неудобный, рассохшийся от времени стол, покрытый следами былых «сражений» с посетителями, и мужчина приказал принести для потенциального работника еды и вина, себе взял только кружку эля. Назвавшийся рыцарем, не снимая капюшона, жадно накинулся на еду и в один присест прикончил и жаркое и овощное, и вино до последней капли допил, хотя съедать всё подчистую считалось в здешних местах дурным тоном. Либо уж совсем оголодал, либо тоже заезжий и с местными обычаями не знакомый.
