— К чему вы клоните? — не понял Олег. Его не отпускало ощущение напряжения.
— Если ты придёшь с этим, — Лев Семёнович указал на кольцо и монету, — к любому, кто тебя не знает так хорошо, как я — у этого «любого» возникнет множество вопросов. Даже у меня они возникли. Ты сможешь не просто ответить на них, но ещё и доказать, что не врёшь? Есть бумага или еще какой договор, подтверждающий, что ЭТО — твоя заслуженная доля с рейда? Не думаю.
…гадство. Старик прав. Если эти штуки действительно так дороги, то возникнет закономерный вопрос — откуда носильщик, даже не прошедший Пробуждение, взял их? Потянется вся история… нет, Олегу это совсем ни к чему.
— Продолжайте, — кивнул он старику. — Что вы предлагаете?
Разумеется, Лев Семёнович сейчас хлопочет не ради него, а ради собственной выгоды. Но, с другой стороны, его доводы совершенно справедливы, а из всех оценщиков города он один знает Олега и, возможно, обманет его не так сильно, как другие.
— Предложение простое, — кивнул Лев Семёнович. — Ты отдаёшь эти предметы мне на реализацию. Я на любые вопросы смогу ответить, что их происхождение — тайна моего клиента, которую я не могу раскрыть, а даже если что-то и потребуется сказать — я найду слова. И, когда они будут проданы, ты придёшь ко мне за своими деньгами.
Олег думал. Звучало разумно, вот только…
— Чем мы закрепим наш договор? Какой нибудь бумажкой там, или договором?
— А разве у тебя есть какой-то документ, что они принадлежат тебе? Чтобы мы не подписали, оно не будет иметь веса, — хмыкнул Лев Семенович, — Есть только моё слово, точно так же, как и у тебя твоё.
Олег заскрежетал зубами.
— Ладно. И какой же процент вы за это попросите?
— Сорок процентов от общей суммы продажи, — беззастенчиво произнёс Лев Семёнович. — Может, тебе сейчас покажется, что это много, но поверь, это ещё божеская расценка. При том, что я не включил в сумму стоимость проведения экспертной оценки и аукциона!
Сорок процентов… Много это или мало? Олегу, разумеется, казалось, что много, но альтернатив не было.
— Ни один оценщик, не знающий тебя лично, не возьмётся работать за такой процент, — продолжал Лев Семёнович. — Никто просто не поверит, что вещь не “черная”. А процент за продажу “чернухи” куда выше. Не меньше пятидесяти, а то и…
Олег вздохнул. Поторговаться бы, но у него не было сейчас ни времени, ни желания делать это. К тому же, как сможет он — обычный парень, ещё даже школу не окончивший — всерьёз торговаться с человеком, для которого это профессия?
