— Как ты вообще можешь якшаться с демонами? — продолжала возмущаться она. — Мы же Герои, мы за добро во всём мире, а они… они…
— Они что? Не могут быть как люди? Повторюсь, но ты не знакома ни с одним демоном, чтобы иметь право раскидываться подобными обвинениями.
— И всё же я…
— Что ты? Настолько уверена в своих словах, что закрыта к любому диалогу? Это твоё право, тут уж не попишешь. Я же знаком с людьми, демонами и парочкой эльфов. Принципиальных различий как-то не заметил.
— Ты… ты… Как ты можешь быть таким?
— Каким таким?
— На стороне демонов, зла!
— Повторюсь. Демоны не зло, а я не занимаю чью-то определённую сторону. Я живу только для себя и ради себя. Делаю то, что считаю верным, и не подобным тебе невеждам меня судить. Ты можешь думать всё что захочешь, но это никак не изменит моих убеждений без должной аргументации.
Похоже, я совсем убил весь пыл праведного гнева в душе девушки, так как она отвела взгляд и замолчала.
— Подумай о том, что я сказал, тебя никто не торопит с ответом. Если не захочешь больше ничего знать, то я пойму это и не стану настаивать. До весны живи здесь, а что будет потом зависит только от твоего решения. Если готова расширить рамки знаний о мире, то я лишь буду рад рассказать всё. Я испытываю к тебе положительные чувства, но они будут немедленно отброшены в сторону, если ты посмеешь предать моё доверие.
Я встал со стула, который скрипнул в тишине полога.
— До свидания. Ответ передашь через Розалию как будешь готова.
Когда покинул границы действия заклинания, то до ушей сразу же дошёл бубнёж играющей в своей комнате Элизы и шум дождя на улице. Подойдя к двери я покинул дом не оборачиваясь.
Это проблема всех зомбированных пропагандой: у них нет по-настоящему своего мнения, а аргументация разбивается довольно быстро несколькими выпадами. Но мне ещё повезло, что она не фанатичка как Альгирдас. Вот уж действительно безумец, которого никакими логическими доводами не переубедить. Ведь вся их личность построена пропагандой, и если столпы уверенности разрушить, то они не просто лишатся убеждения и веры во что-то, они потеряют самих себя. А это самое страшное, что может случиться с человеком, потому такие и берегут свои драгоценные скрепы всеми силами.
* * *
Флавий и Кассия в обтягивающем платье в пол неспешно шли по широкому тёмному коридору. Лысый старик был выше её на полторы головы, так что она казалась совсем девочкой на его фоне.
— Вы ведь помните, что я говорил? — поинтересовался старик.
