Шаги. По металлическим ступенькам. Это фрифянин 41 тяжело спускается по лестнице и шаркает своими слоновьими ножищами по тёмному помещению.
— Благодарю за то, что добровольно явились в мою лабораторию, — скрежещет он. — Раз вы уже на месте, мне теперь не понадобится шприц. Ассистенты! — зовёт он. — Сюда! Приступаем к расчленению. Оберлинго!
Расчленение! Ну и дела!
— Подождите! — кричишь ты. — А что значит «оберлинго»?
Фрифянин 41 смеется.
— Из этого единственного слова состоит весь наш словарь, — объясняет он. — А означает оно: «Читай мои мысли!»
В этот момент ещё шестеро синих фрифян спускаются по лестнице и подходят к операционным столам.
— Приступаем к вивисекции! — командует фрифянин 41.
Ты зажмуриваешься. И чувствуешь, как две крючковатые грубые лапы хватают тебя за кисти рук. И начинают тянуть. Сильно. Но вот ведь какие дела — они тянут, но не режут!
Ты приоткрываешь глаза. Да у них нет никаких скальпелей! У них нет вообще никаких инструментов! Что же это за расчленёнка такая?
Не вопи до страницы 69.
Есть хорошая новость и плохая новость.
Хорошая — то, что ты жив. Ты здорово приложился головой об асфальт и лежишь без сознания, но, в общем, цел и невредим. Жить будешь.
Плохая же новость та, что ты придёшь в сознание не раньше одиннадцати утра.
И тогда будет слишком поздно искать бомбу–человекосжималку, которая, кстати, была спрятана вовсе не на голливудской Аллее славы. Помнишь, она должна была взорваться в десять утра и превратить всех жителей Лос — Анджелеса в чёрные теннисные шарики?
Помнишь?
Так вот она сработала.
Конец.
Под париком у неЁ… другой парик — чёрные волнистые волосы. А голова у Мадди синяя!
Она инопланетянка!
С тротуара доносятся крики. Вопли. Вой полицейских сирен. Только тебе сейчас не до них. Оцепенев, ты смотришь на то, что открылось твоим глазам.
— Да, — говорит Мадди жутким металлическим голосом. — Я одна из них. И бомба дейст–тт–тт–тт-твительно в жевательной машине.
В руке у неё оружие. Шестипалый пистолет–человекосжималка с красно–зелёной рукояткой.
— Врёшь, не возьмёшь! — кричишь ты и, прежде чем она успевает выстрелить в тебя огненной клеткой, сталкиваешь её с платформы.
Прямо в руки трёх полицейских, которые преследуют платформу. Они хватают её и вырывают у неё страшное оружие.
— Нееет! — доносятся до тебя её негодующие вопли. — Вы не поняли!
Ты один на платформе.
Один на один с бомбой–человекосжималкой.
Ты смотришь на большие часы на фасаде банка. О, Боже…
