– Разумно, весьма разумно, – пробормотал Каррерас и оценивающе поглядел на меня. – Но, насколько я понимаю, в порты Восточного побережья мы один-два захода сделаем?
– Не имею представления, сэр. Обычно делаем. Опять все зависит от капитана, а как поведет себя он, зависит от доктора Слингсби Кэролайна.
– Они все еще его не поймали, – громогласно констатировала мисс Харбрайд. Воинственный патриотизм свежеиспеченной американки требовал выхода. Она осуждающе оглядела своих соседей по столу, как будто мы были виноваты в этой истории. – Невероятно. Совершенно невероятно. Я до сих пор в это не верю. Американец в тринадцатом поколении!
– Мы слышали об этом, субъекте, – как и его отец, Тони Каррерас получал образование, очевидно, в одном из университетов Новой Англии, но в отношении к английскому языку был менее щепетилен. – Я имею в виду Слингсби Кэролайна. Но какое отношение этот парень имеет к нам, мистер Картер?
– Пока он в бегах, любой корабль, отходящий от Восточного побережья, тщательнейшим образом досматривается в поисках его самого и «Твистера». Ни один корабль не избегает длительного обыска, суда простаивают, владельцы теряют деньги и отказываются платить докерам. Те забастовали, и все идет к тому, что после перепалки с судовладельцами они будут бастовать, пока не поймают Кэролайна. Если поймают.
– Предатель! – воскликнула мисс Харбрайд. – Тринадцать поколений!
– Поэтому мы будем держаться в стороне от Восточного побережья? – предположил Каррерас-старший. – До тех пор, по крайней мере?
– Как можно дольше, сэр. Но Нью-Йорк – наша обязанность. Когда – я не знаю. Если там все еще будет забастовка, придется подниматься до реки Святого Лаврентия. Сейчас трудно сказать.
– Романтика, тайны и приключения, – улыбнулся Каррерас. – В точности, как в вашей рекламе, – он посмотрел через мое плечо. – Наверно, к вам гость, мистер Картер.
Я повернулся на стуле. Посетитель был действительно ко мне. Рыжик Вильямс – Рыжик из-за своей буйной копны огненных волос – приближался ко мне в безупречно отглаженных белых брюках, твердо держа в левой руке белоснежную фуражку. Рыжику, нашему младшему кадету, было всего шестнадцать. Он был отчаянно застенчив и крайне исполнителен.
– В чем дело, Рыжик? – столетней давности инструкция предписывала обращаться к кадетам только по фамилии, но Рыжика никто иначе не звал. Это было бы просто противоестественно.
– Капитан просил передать всем свои наилучшие пожелания, сэр. Не могли бы вы подняться на мостик, мистер Картер?
