— Не знаю, кто эта села, но тебя, Вит, мне было приказано при обнаружении задержать и доставить в расположение батальона. Надо ли информировать об этом полицию? Не знаю. Приказов на этот счёт я не имею. Но я хочу выслушать твои аргументы, почему этого делать не надо.
Я открыл было рот, чтобы ответить, но меня опередила Анцилла:
— Сержант, я прошу вас немедленно связаться с вашим комбатом по закрытому каналу связи.
— Зачем?
— Чтобы передать сообщение.
— Какое?
— Протокол сорок два.
— И всё?
— Всё.
Несколько секунд сержант смотрел в упор на Анциллу, потом потянулся к вмонтированному в боевую панель блоку ЗАС и снял переговорную трубку.
— Один-два-один первому-ноль… Да. Так точно… Протокол сорок два… Понял. Есть, — он отнял трубку от уха и передал герцогине. — Говорите.
— Здравствуйте, сел майор… Да, это я… Хорошо. Ждём…
На базу мы прибыли через час, а до того продолжали «патрулировать» Данквиль в поисках «убийцы и дезертира». Затем на смену группе сержанта Эоулда прилетела другая, и нам отдали приказ возвращаться.
Бот приземлился рядом со штабом десантного батальона. Нас сопроводили внутрь под охраной целого отделения бойцов в полной экипировке. Потом мы со спутницей разделились. Её повели наверх, к майору Вирстафену, меня — вниз, в подвал, в комнату с крепкой дверью и прочными стенами.
В «бункере» я провёл около двух часов. Затем дверь отворилась, и в помещение вошёл капитан Дидрич. Он указал мне на стул и сел через стол напротив. А затем без всяких прелюдий заявил:
— Час назад тебя обнаружили в северной части города. Началась перестрелка. Ответным огнём ты был уничтожен…
Что ж, чего-то подобного я ожидал.
«Мавр сделал своё дело, мавр может уйти».
Осталась самая малость: узнать, чем всё закончится.
Капитан внимательно следил за моей реакцией.
Надеюсь, у меня получилось выслушать «новость» достаточно безразлично.
— А знаешь, солдат, — проговорил Дидрич после непродолжительного молчания. — Лично я предпочёл бы, чтобы всё для тебя закончилось именно так.
Я покачал головой:
— А знаете, капитан, я — против.
Визави засмеялся.
— Да уж. Было бы странно, если б наоборот. А вообще, ты всё ещё жив лишь по одной причине.
— Какой?
— За тебя попросили.
— Кто?
— Неважно. А ещё меня попросили сделать вот это, — капитан высыпал на стол горстку монет. — Здесь ровно тридцать пять койнов.
— Странная сумма, — почесал я в затылке.
Дидрич внезапно нахмурился.
— А мне говорили, что ты поймёшь. Может, ошиблись, нет?
