Согласно ему на дальнем конце высаживался ещё один батальон штурмпехоты.
Всё бы ничего, но его командир, уж и не знаю, по какой конкретно причине (то ли захотел стать героем, то ли просто по глупости), решил атаковать саранчу с ходу, как мы, без огневой поддержки и мало-мальской разведки. Ховер-броневики проломили периметр, а следом за ними в зону рванули обвешанные оружием пехотинцы. Забыли, блин, что любая брешь — это не только вход, но и выход. А «насекомые» по ту сторону, похоже, только того и ждали.
Умывшись кровью, штурмовики откатились назад. Преследующие их твари повалили наружу. Наши два УДБ заняли позиции чуть в отдалении, на двух высотках, между которыми отступала пехота. Самое трудное оказалось дождаться момента и не начать стрельбу, пока «саранча» целиком не втянется в дефиле, а дальше было уже дело техники. Боезапас мы истратили почти подчистую, но, к счастью, к этому времени штурмовой батальон успел перегруппироваться и остатками сил пошёл в контратаку, а там и подмога наконец подоспела. Над полем сражения зависли машины ГРЭБ, связь полностью восстановилась, заработали системы целеуказания и наведения, и где-то за пару часов «саранчу» раскатали в хлам точными ударами с воздуха.
Потери штурмовиков, как потом выяснилось, превысили в этом бою сто человек, тридцать четыре из них безвозвратно. По окончании операции по этому поводу даже расследование провели, причём обвиняли в этих потерях почему-то десант, что мы, мол, якобы слишком долго тянули с прикрытием отступающих.
На уровне легиона обвинения против нас отмели и даже, наоборот, наградили. Однако всё могло измениться в худшую сторону и в самое ближайшее время. Со дня на день в легионе ожидали прибытия столичной комиссии. По слухам, её возглавлял кто-то из управления безопасности, а с безопасниками у армейских нормальные рабочие складывались отнюдь не всегда…
— Батальон! Напра-во!.. К местам дисклокации… Поротно… Шагом… Марш!
Две сотни пар солдатских, сержантских и офицерских ботинок дружно грохнули по бетону.
Шагов через сто наша рота свернула направо, на главную улицу военного городка, и в ту же секунду спереди послышалось громкое:
— Песню запе-вай!
Ну что ж, песню, так песню. Это мы мо́гем…
По аллеям тенистого па-арка
С новобранцем гуляла вдова.
Новобранца вдове стало жа-алко,
И вдова новобранцу дала…
Каюсь, это была моя инициатива — выдумать для подразделения новую песню. Ничтоже сумняшеся, я сплагиатил не только мотив знаменитого марша «Прощание славянки», но и его хулиганское переложение на «дворовой» лад. Как это ни удивительно, «новую» строевую здесь приняли на ура. Мне даже стало немного стыдно, и, поразмыслив, я твёрдо решил… а не сплагиатить ли ещё что-нибудь? Что-то по-настоящему пафосное и героическое. Но, правда, не сразу, а погодя, когда меня снова попросят…
