«Он что, совсем без бабы живёт?» — спросил я у Борса, когда составляли план.
«Да ходит к нему одна, но на ночь не остаётся. Ночью в чужих домах оставаться запрещено», — пояснил тот…
Хозяина разбудили стуком по изголовью кровати.
— Дядька Арку́ш, это я, Борсий. Не бойтесь, — негромко проговорил наш новый сподвижник.
— Было б кого бояться, — буркнул, ничуть не удивившись, проснувшийся. — Какого ляда припёрся? Ты же в бегах.
Смачно зевнув, он сел на постели и потянулся к стоящему на прикроватной тумбочке ночнику.
— Не надо включать свет.
Я приказал это достаточно тихо, но, судя по реакции хозяина дома, мой голос прозвучал для него подобно раскату грома. «Дядька Арку́ш» буквально подпрыгнул на месте:
— Кто здесь?! Что тебе надо?!
В комнате было темно, но его силуэт хорошо выделялся на фоне светлых подушек и одеяла.
— А ножичек лучше не трогать, — усмехнулся я, видя, как рука старосты шарится под подушкой. — Я сюда не убивать вас пришёл и не грабить.
— Да-да, дядя Аркуш. Мы не грабители, — поддержал меня Борс.
— А кто же тогда?
Хозяин дома вынул пустую руку из-под подушки и повернулся ко мне, на слух.
— Это милорд Дир, он пришёл с юга, — ответил вместо меня Борсий. — С ним леди Паорэ. И он родственник старого Румия.
— Родственник Румия, точно? — усомнился Аркуш.
— Поставьте ночник на пол и после включайте, — скомандовал я. — Так будет незаметнее с улицы.
Бывший староста крякнул, но сделал, как сказано.
Удивительно, но электричество на Флоре имелось везде, даже в самых глухих деревнях. Правда, запитывались им не от внешней сети, а от компактных источников, работающих на непонятном мне принципе. Паорэ упоминала о них в том контексте, что, мол, производят такие устройства на репликаторах и, соответственно, кто владеет «средствами средств производства», то бишь, этими самыми репликаторами, тот рулит и экономикой. Всё строго по Марксу, только вместо капиталистов здесь — разношёрстная и полубессмертная аристократия-олигархия, а вместо пролетариата — прочее население Флоры…
— И что же вы от меня хотели, господин Дир? — поинтересовался староста, подслеповато щурясь на тусклый свет ночника и мою тень у стены.
— Поговорим об этом внизу. Там будет удобнее, там у вас ставни.
Ничего больше не говоря, я вышел из спальни и спустился по лестнице вниз, в «горницу».
Хозяин дома пришёл туда через пять минут, в сопровождении Борса. А ещё через двадцать младший сын старосты, тоже разбуженный и быстро введённый в курс дела, выскользнул из избы и «огородами» помчался собирать тех, кто нам нужен.
