— Забавно. Мой индекс, если я правильно понял, двадцать два из двадцати пяти, но я его как-то не ощущаю.
— Как так не ощущаешь, ты что?! — всплеснула руками дама. — Да у тебя он, можно сказать, на лице написан!
— Что значит на лице?
— А то и значит. Во-первых, всего за два месяца ты стал в Ландвилии лучшим бойцом, и такого, я знаю, здесь никогда не бывало. Во-вторых, в нашу первую встречу ты трахал меня почти два часа и даже не запыха́лся. А после в «Приюте» мы с тобой развлекались всю ночь, и тоже без всяких последствий. Да если ты хочешь знать, со мной это ни одному клиенту не удавалось. Вот!
Я почесал в затылке.
— И что? Выходит, что это и есть моё основное умение: трахать кого-нибудь раз по десять не вынимая, и всё?
— Да нет, конечно, — засмеялась Паорэ. — Есть и другие таланты. Ты просто пока их не замечаешь.
— А ты? У тебя другие умения есть?
— Есть, как не быть, — вздохнула партнёрша. — Но все видят только одно: мою ненасытность с мужчинами. Кто ж знал, что Флора настолько усилит эту особенность? То, что на нашей планете происходит со всеми женщинами только раз в десять дней, со мной происходит здесь постоянно. Я просто не могу без этого обходиться. Мне постоянно нужен мужик, и лучше чтобы такой же, как я, чтобы без передышки, всю ночь. Но кроме тебя здесь таких просто нет. Одни слабаки кругом!
— А как же деторождение?
Этот вопрос я просто не мог не задать.
А дама не могла не ответить.
— Не заморачивайся, — отмахнулась она. — Всем шлюхам здесь делают стерилизацию. Действует два с половиной года, потом повторяют. К тому же все местные самцы не подходят мне генетически. Трахаться могут, зачать не способны. Это подтвердили три разных «мастера», не верить им было бы глупо…
Какие «мастера» её проверяли, как складывалась её здешняя жизнь, как она узнала обо мне — об этом Паорэ тоже рассказывала, но эти сведения требовалось проверять. Слишком уж необычными они выглядели, слишком уж подозрительными, а кое в чём даже пугающими…
** *
Своё чудо-оружие я показал Гасу на четвёртый день путешествия. Правда, стрелять не стрелял — жалко было патронов, да и вообще, толку от такой демонстрации чуть. Приятель и сам всё видел в кабинете Салватоса. Единственно что спросил: «А почему на него искажающее поле не повлияло?» Ну, я ему в ответ свои соображения и выложил. Типа, что скорость у дроби и пуль существенно выше, чем у арбалетных болтов, так что для защиты от рельсотрона наше искажающее поле не подойдёт, а вот от плазмы и лучемётов — вполне.
