Очнулся я в полдень от ярких солнечных лучей, которые били через окно примерно мне в лицо. Сидел я на инвалидном кресле в зале перед окном, напротив меня сидя спала Татьяна. Я взглянул на свои ноги и увидал, что они у меня обе перевязаны в районе голени и с обоих сторон наложены шины. Яркие солнечные лучи, словно бритва, полоснули мне по глазам. Я снова зажмурил глаза, а потом открыл их. «Пора свести счеты с этой старой сумасшедшей дурой», — эта мысль промелькнула в моей голове неожиданно и быстро. Кинув взгляд вправо, я увидал на полу одну гантель. Навскидку в ней было не больше десяти килограмм. Мой план был хорош, и я приступил к действию. Схватившись руками за подлокотники инвалидного кресла, я вытянул правую ногу вперед, и, коснувшись большим пальцем ноги гантели, я дернул ее на себя, она покатилась по полу с грохотом. Пол скрипел, как будто лаги под ним сгнили. Затем я вытянул руку вперед и схватил ее в руки. После, держа ее в руке, я подъехал на инвалидном кресле к ней и взмахнул рукой. Я с размаху ударил ее в правый висок. Она вздрогнула, ее голова начала биться, как будто в судорогах, она открыла глаза, из ее носа пошла струями кровь. Я замахнулся во второй раз, но в этот раз она блокировала мой удар, поймав на лету мою занесенную руку, и, схватив нож (чего я не ожидал) со стола, вонзила его мне в левое плечо. Острие прошло насквозь, и его окровавленный нос вылез сзади. Боль вступила в свои права, и я с грохотом выронил гантель из рук, она с грохотом упала на пол. Из моей раны на пол пошел струйный ручеек крови. Затем она схватила мои подмышки и, приподняв, сначала толкнула меня, а затем вместе со мной прыгнула. Я спиной разбил стекло. Осколки поцарапали мои лопатки, как будто гепард разрезал когтями мою спину. Затем она вылетела вместе со мной и кувыркнулась, упав на спину, я же лежал на животе и тужился от адской боли. Я загнул левую руку назад и вытащил из левой почки треугольный окровавленный кусок стекла.
— Я убью тебя, неблагодарный ублюдок! — вскочив с пола, выкрикнула она.
Я только успел повернуть голову, как она носом резинового сапога угодила мне в левую скулу.
— Сук-ка! Мразь! — выкрикнул я от адской боли.
Затем она подошла ко мне и присела на одно колено. Вытащила ключи из кармана и, схватив меня за волосы, повернула голову к себе, а потом она хотела воткнуть мне ключ в глаз, но я оказался проворней ее и вонзил ей в глаз треугольный окровавленный кусок осколка.
