– Но, господин Нордрек… они же совершенно несовместимы с детьми кэльвы, дело непременно закончится дракой… – Нордрек с удовлетворением отметил, что восторженный блеск в глазах Риемо сменился тревогой.
– Понимаю, а что делать?! Ты хотел трудную молодежь? Вот, получи! Среди ребят «Антарионских воинов Прави» много приводов в Саргат за хулиганство, пьянство и разбойные нападения на ханшеллийцев. Вот и занимайся их воспитанием тоже! И не жалуйся, что я не предлагал тебе выход попроще и поудобнее!
И Нордрек сосредоточенно начал перекладывать бумаги на столе, давая понять, что аудиенция закончена.
Помедлив немного, директор клуба «Цитадель» вышел из офиса. Руки холодило потоком дхарм. Но и без подсказок Зова Судьбы Риемо понимал, что, проигнорировав предложение Нордрека, он выбрал самый опасный путь из всех возможных. И, вероятно, самый глупый. Но что бы он сказал детям кэльвы в случае своего согласия? «Ребята, извините, но мне надо сохранить рабочее место, а вы мешаете!» Что делать, если Зов Судьбы и Зов Совести очень часто направляют в противоположные стороны?! Похоже, название «Цитадель» переставало быть красивым словом, подкупившим впечатлительных подростков, и начало наполняться своим истинным смыслом…
* * *
Молодежь «Антарионских воинов Прави» оказалась не совсем молодежью. Этим людям перевалило уже за тридцать. Их скуластые грубые лица были всегда угрюмы, а под спортивной одеждой угадывались развитые мышцы. Они брили головы и украшали себя татуировками в виде руны Сатры. Сатра вообще была довольно навязчивым элементом в их облике – ее носили в виде кулонов на шее, вышивали на шевронах, ее изображения в красном цвете набивали на черные майки. Приверженность именно этой руне объяснялась вовсе не аэдическими склонностями «антарионских воинов», а тем, что Сатра приводила путешественника по руническим порталам в Антарион и поэтому воспринималась патриотически настроенными фанатиками как основной символ их мира. Других рун из школьного курса введения в аэдическое искусство они не помнили.
«Антарионские воины Прави» приходили в клуб без удовольствия, по долгу службы. Из них было трое завсегдатаев: Ллойк, Гартус и Бэйлен. Хмуро ссутулившись, они брали в баре дешевое пиво и отсиживались за стойкой, почти не разговаривая, но внимательно наблюдая за обитателями «Цитадели».
Так продолжалось два месяца. В месяце саорране Риемо уже почти смирился с их присутствием.
* * *
Началась первая неделя кшарата. Риемо в своем кабинете правил клубное расписание мероприятий на месяц, когда почувствовал нарастающую тяжесть в затылке: надвигалась привычная головная боль. Он достал из верхнего ящика письменного стола обезболивающее, не запивая проглотил и вышел в зал. Там человек семь столпились вокруг близнецов – Агнеды и Лисантэ: они, как всегда, гадали всем желающим на костях и картах. Надрывалась музыка.
