– Я не понимаю…
– Не обманывай себя. Ты не выполнил до конца ни отцовский долг, ни царский. И завтра ты совершишь последний выбор: завтра ты должен решить, кого принести в жертву – царя или человека.
– О чем ты, дочь моя?
– Царь или человек, Нардх! Один из них неминуемо умрет, и тебе решать кто! Тебе! Не Атальпас! – Голос Кшаллы набирал силу, отражаясь от стен и заполняя все пространство.
Когда замер последний звук, Кшалла рассыпалась на стаю воробьев, и Нардх проснулся.
* * *
Ночь складывала исчерна-звездные крыла, уступая небо шестикрылому белому орлу, на котором Хранитель облетал Ханшеллу, держа фонарь Правды и Жизни, названный смертными солнцем.
Нардх мучительно вслушивался в себя. Царское чутье молчало, и исход поединка оставался темен. Умрет либо царь, либо человек… Нардх не сомневался, что в этих словах суть послания Сна Извне, но значение его было туманным и неясным.
– Мой царь, время… – в покои спального теуна вступил первый халит, Джарс из рода Мерханнов.
Нардх обреченно посмотрел на Джарса. Тот, поймав взгляд и истолковав его превратно, склонился еще ниже.
– Твой внук – Сакхара. Кровь орла течет в его жилах. Но крылья еще не оперились, а глаза еще слепы, мой царь!
Нардх хотел было объяснить, что не поражения он боится, что он не понимает, чего от него желают Атальпас и какой выбор он должен сделать, но махнул рукой. Если он, Смертный Брат Атальпас, не знает, как толковать Сон Извне, что может знать халит, пусть даже и первый…
* * *
Храм Атальпас уже полнился зрителями. Все жители великого Ульма пришли свидетельствовать поединок между царем и его преемником, между прошлым и возможным будущим. Храмовые сражения между правителем и претендентом на царство случались раз в несколько поколений, и отцы и деды ныне живущих ульмийцев не видели ничего подобного.
Нардх ждал часа в царской тальпе, выдолбленной под ареной. Напротив него, согласно обычаю, сидел Вальдерас, а Круг шести халитов возносил молитвы Атальпас, чтобы они рассудили, какая жертва им угоднее и какому царю вести корабль царства по волнам Вечной Ульмы Времен.
Нардх не слышал молитвы и не замечал подземного холода, всегда царившего в храмовых тальпах. Сквозь прикрытые ресницы он смотрел на золотоволосого внука. «Царь или человек, тебе решать, не Атальпас», – вспоминал он Сон Извне и бился над его значением. До этой ночи все казалось понятным: из-за падения дочери Ульм утратил защиту Шести и остался беспомощным перед испепеляющей яростью Господина Запределья. И он видел свой царский долг в том, чтоб переиграть, перехитрить силы Извне: отдать победу в войне сохранившему богобоязненный трепет Карагарту, принести в жертву своего внука… Царь или человек… Сны Извне всегда имеют смысл, но как постичь его?
