– Ты станешь учебным манекеном.
– А я и так… Но уж лучше пусть меня бьет вожак, чем его стая. Пошли, откладывать ни к чему.
* * *
Долго искать Нартора и его банду не пришлось.
– А-а-а-а, – обрадовался он, завидя их. – Рагдар, отойди! Сколько можно получать по шее ради бледнокожего ублюдка?!
– Я тебя искал, Нартор, – Вальдерас собрал всю свою решительность.
Как там учит господин Кханк? Лучше проиграть врагу, чем своей слабости. Правда, слабость не бьет так больно, как Нартор…
– Ты трус и прячешься за спинами своих дружков, потому что ни на что не способен сам! Я вызываю тебя на бой!
– Я не ослышался?! Не всегда различаю комариный писк от твоего.
– Я! Тебя! Вызываю! – В единственном глазу темнело от ужаса.
– Ну, ты напросился, урод!
Бой сразу превратился в избиение. Удар ногой в живот бросил Вальдераса на землю, а следующие три удара отбили всякое желание вставать. Вальдерас скорчился в пыли.
– Ну что, получил?! Парни, за мной! Нам больше здесь делать нечего. – Лениво пнув лежащего еще раз, Нартор направился прочь.
– Я буду вызывать тебя и впредь! – из последних сил крикнул ему вслед Вальдерас.
– Вызывай! Вышибу тебе последний глаз!
* * *
Летели месяцы. Победить Нартора по-прежнему казалось невозможным. Вызывая его на бой, Вальдерас собирал все свое мужество, вновь и вновь твердя, как молитву, строку Кодекса: «Лучше – врагу, чем слабости…»
Поначалу затеянная им игра всем казалась самоубийственной глупостью, продиктованной безысходностью. Среди дворцовых детей всех происхождений она стала излюбленным поводом для шуток и анекдотов. Но с годами упрямство бледнокожего ублюдка, его нежелание скрываться от обидчиков и готовность сносить боль принесли ему союзников. Круг зрителей рос с каждой дракой, и Драконий Клык, становясь заложником общественного мнения, был вынужден относиться к игре все серьезнее.
Вальдерас из затравленной жертвы превращался в героя, который на своих ошибках, на боли, синяках и ушибах учился давать отпор заклятому противнику.
* * *
В четырнадцать лет юноши сменили деревянные мечи на стальные. Наместник распорядился, что приемный сын его покойной наложницы должен переселиться в казармы. Вальдераса ждало будущее солдата, в лучшем случае – командующего тарсом. Но растущее уважение сверстников внушило мечты о большем. Рагдар, убежденный в том, что нет низких воинских званий, не поддерживал честолюбивые разговоры друга, но тот нашел благодарного собеседника в лице Бальвира Дхирама, младшего сына первого халита Сариссы.
