Жеребец вдруг топнул копытами и делает предложение – ее сестре Это значит, что никуда он теперь не исчезнет.. не уедет.. не растворится… он всегда может приходить на обед к ним, и просто в гости..
Даже, когда его нету дома…
А может, припугнуть его? Сделать врагом на всю жизнь? Тогда он не сможет придти в гости… просто так…
Причина – находится пустяковая.
Глупое, отчаянное письмо сгорающего от ревности неудачника.
Вместо шутливого ответа – ответ положительный – дуэль так дуэль…
Никто не верит, что мужья родных сестер – способны реально убить друг друга…
Что скажет одна сестра – другой?
Сможет ли та, другая – быть счастлива когда знает что несчастлива – первая?
В итоге, никто не верит в серьезность дуэли настолько, что даже доктора не будет на ней.
Лишь шепотом, сестры берут обещание от мужей – не больше чем царапина, от пули. И то лишь на ноге… для верности прицела – с расстояния 10 метров.
И вот, пистолет жеребца направляется на ногу бедного поэта.
Тот на мгновение застывает, как бы боясь что-бы неловкое шевеление – не сбило наводку и пуля не попала куда глубже.
Только что это?
Или кровь в жеребце заиграла снова… или помутила разум ему?
Дуло пистолета вдруг подымает вверх.. и вот уже оно упирается в грудь поэту…
– – Ты и вправду выстрелишь мне в грудь? – Он смотрит в глаза жеребцу и видит лишь как помутнел его взор…
– Ты что, вправду любишь ее??? – Вдруг осеняет поэта. Он хочет отшатнутся но тело становится как будто чужим.
В последнюю секунду. француз как бы неимоверным усилием воли пытается опустить пистолет снова, к ноге, но на пол пути – раздается выстрел…
Пуля пробивает верхнюю часть ноги, ударяется об кость, раздрабливает ее и изменив движение влетает в живот.
– Ах! – Раздается вскрик.
Путь жеребца теперь свободный! – Мелькает в голове.
И он падает на землю теряя сознание…
Потом будет доктор, случайно встретившийся им по дороге.. и потерявший сознание когда увидел степень разрушения от пули… молитвы о прощании, покаяние, напутствия жене и запах от лампад и свечей по всей комнате.
Еще была надежда.
Она умирает последней.
Но на второй день его кинуло в жар.
И он больше ни во что не верил.
Зато, все те кто был рядом с ним – вдруг поняли что талант поэта – вечен. И их имена, как тех кто был с ним рядом – останутся на века теперь.
Вдруг резко начинают помогать семье поэта те, кто раньше отворачивался.
А все те кто смеялся над ним при жизни- начинают прославлять и гордиться что знали его.
