– Вот это тренировка, а? – сказал Томас парню. – Отлично справляешься.
Он наклонился вперед и что-то прошептал. Усилия парня освободить привязанные скотчем руки прекратились, и Томас ему улыбнулся. Затем они ушли.
Владелец зала снова стоял у стойки администратора. Когда Томми и Томас приблизились к выходу, он посмотрел на них с подозрением:
– Вы кто такие?
– Мы из муниципалитета, – ответил Томми. – Проводим оценку доступных молодежи вариантов проведения досуга. Мы с вами свяжемся.
Парень у песочницы доедал последний кусок пиццы. Томми и Томас сели по обе стороны от него, и Томас вернул ему телефон. Томми достал из бумажника пятьсот крон, сложил купюру и вытянул руку, пряча деньги в ладони.
– Что мне за это будет?
– Не понимаю, о чем вы.
– Что у тебя есть?
– Легавые, да?
– Мы что, похожи на полицию?
– Типа того.
Томми вздохнул:
– Слушай, посмотри на моего друга. Он может поднять тебя вверх ногами и трясти до тех пор, пока то, что у тебя есть, не высыпется…
Парень посмотрел на Томаса, который кивал, подтверждая, что примерно так все и будет.
– …или ты просто мне продашь. Кокс. Полграмма.
Парень осмотрелся по сторонам, понизил голос и сказал:
– Треть.
– Дороговато.
– Времена такие.
Томми протянул парню купюру, и он привычным движением спрятал ее в нагрудный карман, после чего протянул Томми небольшую упаковку из фольги.
– И последнее, – сказал Томми. – Эрнесто. Как он?
– Никак. Он не жилец.
– Почему?
– Что почему?
– Почему он не жилец?
– Откуда мне знать. Может, из-за курева?
– Не понимаю.
– Cangro.[20]
Покинув детскую площадку, они зашли в подъезд, и Томми достал фольгу. Лизнул указательный палец, надавил на порошок и втер его в десну.
– Дерьмо, – сказал он. – Никакого эффекта. Чиво ушел в тень.
– А этот Эрнесто, кто он?
Томми свалял из фольги шарик и засунул его за батарею.
– Эрнесто здесь барыжил лет пятнадцать-двадцать назад. До приезда в Швецию был большой шишкой в ФАРК[21]. У него были лучшие связи. Потом что-то произошло, и он сел на восемь лет. Вышел через шесть, но этот район уже занял Чиво. Тогда я и познакомился с Эрнесто. Очень приятный и абсолютно хладнокровный. Ему было непросто приспособиться к новым обстоятельствам.
– Привычка – вторая натура. Что будем делать теперь?
– Если кто-то и владеет какой-то информацией, то это Эрнесто. И я его знаю. Так что теперь мы купим цветы.
Как и во всех магазинах на площади, окна цветочного магазина были забраны мощными решетками. Когда хозяйка услышала, что букет предназначается Эрнесто, она воскликнула: «Ay, pobrecito»
