Вулф только засопел:
— Может быть. Что вскрытие?
— Вскрытие? Вскрытия не было…
— Первым делом надо было сделать вскрытие. Теперь уже, конечно, поздно, особенно если вы хотите избежать любопытства полиции. Перед похоронами вы имели право потребовать вскрытия просто, так сказать, для успокоения лекарской совести, это чисто формальный акт. А эксгумацию может разрешить только вышестоящая судебная инстанция. Я правильно понял, что вы не хотите привлекать внимание полиции к расследованию и его итогам?
Файф с готовностью кивнул:
— Совершенно верно, конечно, не хотелось бы. Очень не хотелось бы скандала… Всякие слухи и сплетни, которые могли бы распространиться…
— Редко приходится встречать клиентов, заинтересованных в скандале, — сухо произнес Вулф. — Однако не исключено, что он все-таки разразится. Я думаю, вам ясно, что если расследование выявит подозрительные обстоятельства, то меры, которые могут последовать, уже не будут зависеть от вашей воли. Вы не сможете заставить меня сохранять в тайне доказательства убийства, если таковые будут обнаружены. Если даже я приду к заключению, что преступником являетесь вы собственной персоной, то буду действовать, как сочту нужным и справедливым сам, сообразуясь, конечно, с законом.
— Естественно! — подхватил Файф, пытаясь изобразить на лице улыбку. — Со своей стороны могу лишь подчеркнуть, что я лично не мог совершить этого преступления, да и вряд ли вообще здесь имело место умышленное убийство. Мой брат Пол бывает излишне горяч временами. Вы, конечно же, пожелаете говорить с ним, и, смею вас заверить, он тоже горит желанием встретиться с вами.
— Мне придется говорить со всеми вами. — В голосе Вулфа звучало неприкрытое отвращение. Работа! Он попытался ухватиться за последний козырь: — Принимая во внимание обстоятельства дела, я вынужден потребовать денежный залог в качестве доказательства серьезности ваших намерений. Что вы скажете насчет чека на тысячу долларов?
Для последней отчаянной попытки спастись это было совсем неплохо: можно было рассчитывать на то, что университетский преподаватель не нашпигован тысячными банкнотами. Вулф придумал элегантный финт, но Файф не позволил себе ни малейшего колебания. Он только дважды вздохнул: когда услышал сумму и когда ему пришлось вытащить чековую книжку и подписать драгоценную бумажку.
Я встал, принял у него чек и расстелил его перед Вулфом.
— Дороговато, конечно, — сказал Файф, однако это прозвучало не как жалоба, а как простая констатация факта, — но ничего не поделаешь. Иначе нам просто не утихомирить Пола. Когда вы хотите переговорить с ним?
