Сид вернулся домой, взвинченный до предела. Машина Фэй стояла на прежнем месте.
Он поставил свой «мерседес» и направился к дому. Фэй выбежала ему навстречу.
— Что сказал Питер? — нетерпеливо спросила она. Лицо у нее было измученное. От нее разило спиртным. Похоже, она нашла его запасы «бурбона».
— Я вижу, вы все-таки раздобыли выпивку, — раздраженно произнес Сид.
— Сид, прошу вас! Что он сказал вам?
— Ничего.
— Я так и знала, что вы не сумеете заставить его говорить! — Если Фэй притворялась, она была великой актрисой. Ничто в ее поведении не говорило — даже не намекало! — на то, что она знает о его страшном открытии.
Сид в упор посмотрел на нее:
— Мне следовало забрать бутылку с собой.
— Я выпила один стаканчик, Сид, всего один. Мне просто надо было выпить!
Он вошел в дом. Фэй даже не потрудилась скрыть следы нелегальной выпивки. Бутылка и стакан были на столе. Похоже, она сказала правду. Всего один стаканчик… Впрочем, довольно большой.
Фэй следила за ним. Она почти прижалась к Сиду, дрожа от нетерпения, так ей хотелось узнать, что произошло.
— Он что, все отрицал, наверное? — спросила она.
— Нет, он не смог этого сделать, — ответил Сид.
— Как это?
— Он был мертв, Фэй. Может, вы знали об этом? — голос его звучал сухо и холодно.
— Мертв?
— С пулей в башке, а пуля — из вашего револьвера. Впрочем, если это успокоит вашу совесть, могу определенно сказать: он так и не узнал, кто его прикончил.
Фэй оперлась на стол. Рука ее потянулась за бутылкой.
— Оставьте ее в покое! — прикрикнул Сид, взял бутылку и отнес на кухню.
Фэй так и осталась у стола. Скорее всего, она просто не соображала, где находится.
— Вам лучше бы сесть и рассказать, как все случилось, — начал Сид. Он почти насильно посадил ее в кресло.
— Где он был? — прошептала она.
— В вашем доме, на пороге кухни. У нас очень мало времени. Первый же человек, который нарвется на него, вызовет вашего приятеля Мак-Клоя.
— А разве вы не сделали этого?
— Нет. Я от рождения слабоумный.
— Но почему вы не позвонили Мак-Клою?
— Потому что хотел предоставить вам еще одну возможность рассказать эту историю человеку, который в нее поверит. Но если больше никто в нее не поверит, вам конец, дорогая.
— Я не понимаю вас.
— Ну, знаете ли, с вашей репутацией… К тому же револьвер тоже ваш…
— Откуда вы знаете, что это был мой револьвер?
— А чья же это может быть игрушка с перламутровой рукояткой, которая хранится в черной коробочке?
— Его убили… из него?
— Кто научил вас надрезать пули?
