Секунды шли. Высокий незнакомец находился возле конюшни. Копна его светлых волос была видна даже в тени. В руке он держал что-то длинное и тонкое.
Может, это садовник господина Уинтона? Торговец был неприятным человеком, если верить словам кузнеца, но неужели его наемный рабочий будет просто стоять в бездействии, позволяя художнице навести порчу на своего хозяина? Садовник ничего не знал о намерениях Брайер, а ведь она могла планировать сжечь дом дотла вместе со всей семьей.
Ноги Брайер дрожали так сильно, что сотрясали ветви. Если она будет продолжать в том же духе, она привлечет внимание прохожих. Брайер ничего не могла поделать по поводу присутствия незнакомца. Ей нужно было закончить работу.
Баночка с карминовой краской, наконец, открылась. Брайер торопливо нанесла последние мазки проклятия и испортила пару цветков. Она быстро поправила их при помощи твердой стороны кисти. Пот капал со лба Брайер вниз на землю. Еще один лепесток, и проклятие будет завершено.
Брайер обмакнула кисть в карминовую краску и поднесла ее к стене. Сук, на котором сидела девушка, заскрипел, когда художница потянулась вперед, к самому дальнему уголку рисунка, чтобы добавить последний штрих.
Внезапно незнакомец выступил из тени. Он держал в руках большой лук, заложив в него стрелу. Движение напугало Брайер, и ее рука соскользнула, оставляя длинный красный след поперек рисунка проклятия. Девушка ахнула и лихорадочно потянулась за другими красками, чтобы замазать ошибку. Прежде чем Брайер успела все исправить, раздался громкий треск, и ветка под ней надломилась. Листья и ветки хлестали девушку по лицу, пока она падала с дерева. Брайер больно ударилась о землю. Баночки с краской превратились в осколки.
Запыхавшаяся и шокированная, Брайер смотрела вверх на покачивающиеся ветки. Она упала. Она в самом деле упала. Листья парили над ее головой, плавно кружа в порывах летнего ветерка.
«Хватит уже валяться! Тебя же точно поймают!»
Втянув носом воздух, Брайер заставила себя сесть. Ее юбка была испачкана краской и усыпана кусочками битого стекла. Пока она стряхивала осколки, ее запястье пронзила острая боль. Левая рука Брайер приняла на себя основной удар при падении. Девушка попыталась сделать круговое движение кистью руки и тут же содрогнулась. Брайер стиснула зубы, пытаясь справиться с приступом тошноты; перед ее глазами заплясали черные мушки.
Если рука была сломана, Брайер не сможет работать в течение нескольких месяцев. Она не могла позволить себе получить такого рода травму. Она лишится дома и всего того, что смогла построить на обломках своей старой жизни. Брайер корила себя за то, что не бросила рисовать при первом же признаке опасности.
