Над ним склоняется рогатый шлем с горящими красным линзами. В них нет никаких чувств – только бездушная пустота. Он не стоит внимания этого воина, не заслуживает считаться мишенью.
– Кто ты? – всхлипывает он, чувствуя, что уже не контролирует свою выделительную систему.
Не ответив, воин поднимает его с земли так легко, словно он ничего не весит. Легкое движение руки – и он отправляется в полет. Неуклюже падает, скользит на льду и останавливается на самом краю залитого кровью бастиона. Он замечает, что тут не один. Воины в железных доспехах собрали около тридцати кадетов; он вглядывается в их лица, залитые слезами, и видит, что здесь нет никого старше тринадцати. Старших кадетов сбрасывают со стены словно мусор. Он закрывает глаза, сворачивается клубком и зовет маму.
С резким вздохом Уриэль Вентрис открыл глаза. Дыхание восстанавливалось с трудом, и он понял, что не дышал от страха. Чувство было столь чуждым, что на мгновение он ощутил дезориентацию, понимая, что он уже не в оружейной казарм 4-й роты. Посмотрел на руки: секунду назад – или ему так казалось – он держал болтер, чисткой которого занимался.
Воин в железной броне… Комиссар Кугорн… Ужас, от которого стынет в жилах кровь…
Чувство холода и страха развеялось, а вместе с ним и остатки этого… нет, не видения, но переживания. Он не просто наблюдал за судьбой юноши: он разделил его участь, как если бы все это случилось с ним самим. Он смутно помнил имя, которое произнес умирающий комиссар. Чье это имя, его или… этого мальчика?
– Кадет Самукван, – прошептал Уриэль. – Вот как его звали.
Образ юноши привиделся ему так четко, что теперь он в недоумении смотрел на собственные руки, поражаясь их размеру. Подняв взгляд, Уриэль увидел перед собой стену из черного мрамора, на которой позолотой был написан длинный список имен. Прочитав первое имя, он и не считая знал, что их окажется семьдесят восемь. Знал, потому что сам их вырезал – целую жизнь назад.
Это был Храм Исправления, гробница Робаута Гиллимана, самое почитаемое место на Макрагге. Стены этого огромного круглого здания были облицованы плитами черного мрамора, добытого в безвоздушных карьерах Формаски, и на каждой плите были выбиты имена воинов из Ультрадесанта, которые пали в бою.
Уриэль стоял на коленях перед окантованной бронзой плитой, посвященной погибшим на Тарсис Ультра в безжалостной войне за то, чтобы вырвать этот имперский мир из пасти Великого Пожирателя. Тогда они победили, хоть и дорогой ценой, но затем у ордена украли эту победу.
