Запустила пальцы в волосы. Выход виделся один: идти в столицу и падать в ноги директору, который меня сюда и направил. Просить, чтобы пощадил и перевел в другое место. Он был мужиком строгим, но отходчивым. Авось не прибьет, если за годы учебы не прибил.
А пока я сидела на поляне в лесу, вытирала слезы обиды и поражалась собственной глупости. Надо было делать лицо бревном, и пусть страж попытается выяснить, кто я. А теперь что уж хвататься за голову? То-то же, что нечего. В деревню возвращаться нельзя.
Открыла дорожную сумку. И что я тут захватила? Пару колб с зельями, травы, минимум одежды. А главное — конспект со всеми рецептами зелий и заговорами, изученными в светлой школе. Они-то уж точно пригодятся и уже не раз спасали шкуру одной непутевой ведуньи. А потом взвыла — деньги! Деньги-то, родимые, остались лежать на полочке в банке. Красивой такой, с железной крышечкой. Придется возвращаться. Потому что без пары склянок с зельями я могла обойтись, а вот без денег — ну никак. Их у меня было мало, и тем больше я ими дорожила.
Но нужно дождаться темноты. Уселась на травяной ковер и задумалась о превратностях жизни. Превратностей было много, а жизни — всего двадцать один год. Пока все вспомнила, начало темнеть. Я подхватила сумку и двинулась обратно к деревне. Постояла на опушке, дождалась, пока погаснут в избах огоньки, и медленно, пригибаясь к земле, чуть ли не поползла к своей избенке.
В двери, конечно, входить не стала. Убедилась только, что рядом никого нет, и осторожно приоткрыла окошко. Конечно, в мое отсутствие никто не стал его запирать, поэтому створка протяжно скрипнула, а я замерла. Досчитала до пяти. Никто не выбегал, чтобы схватить меня и призвать к ответу. Аккуратненько забралась в окно, сделала пару шагов и вдруг споткнулась о тело. Тело заорало, хватая меня за ногу. Я цапнула первый попавшийся пузырек и вылила стражу на голову. А в том, что это был страж, уже не сомневалась — разглядела-таки в лунном свете приметный светлый плащик.
Страж орать перестал, только почему-то забулькал, засипел. Бедненький. Кажется, я наградила его настойкой для роста волос. Будет кудрявый, шелковистый. А пока он не опомнился, я схватила банку с деньгами и снова выскочила в окно.
— Ведьма, стой! — долетело в спину, и вдруг что-то упало.
А что поделаешь? От настойки волосы растут быстро. Свобода! И я побежала быстрее, пока страж не привык к новой шевелюре. Это мы, девушки, умеем уживаться с длинными волосами, а мужчина пока опомнится, пока додумается намотать их на руку… Послышался стук ставен. Быстро опомнился, гаденыш! Но меня было уже не остановить. Я, отрываясь от преследователя, запетляла по лесу, в котором и ночью нашла бы дорогу. Надо теперь дождаться утра, выйти из леса подальше от деревни и шагать себе в город, а оттуда на дилижансе — в столицу, в ножки к директору. В который раз?
