И Ромашка усмехнулся, а мне захотелось вцепиться ему в лицо.
— Не ожидала, что бродячий наемник отличает суккуба от инкуба, — ответила я. — Но раз эта тварь выбирается ночью, может, мы сможем изучить ее логово днем?
— Предлагаю сжечь дом, — раздался голос Али.
— Сначала надо понять, правы мы или нет, — рыкнул Ромашка в сторону кувшина. — А то еще освободим его. Вдруг там привязка?
— Давайте начнем с Дивины, — вздохнула я. — А потом уже решим, стоит ли вообще ввязываться в историю с бесом.
Хотя я сама прекрасно понимала, что мы уже ввязались. Ведь не сможем взять и уехать. Да, бес — это не наша головная боль, но жители погибают. Сколько человек умерло за эти дни? Страшно сосчитать. И если мы можем помочь хоть чем-нибудь, надо попытаться это сделать.
— Я узнал адрес этой Дивины, — порадовал Ромашка. — Ее отца действительно все знают, так что в путь.
Я потянулась к кувшину, но под грозным взглядом Ромашки оставила его на месте.
— Бор, хозяин дома, разрешил нам еще одну ночь переночевать тут, — добавил мой строгий спутник, — так что можешь оставить вещи без страха. Позавтракаем в городе. Я проверил, тут твоих портретов на столбах нет.
— Так, может, дальше поедем на дилижансе? — обрадовалась я.
— Нет тут — это не значит, что нет у граничников.
Да, рано обрадовалась. Вздохнула, склонила голову и пошла за неумолимым Ромашкой.
Уж не знаю, как Ромашка ориентировался в переплетении улочек, но оставалось только уверенно идти за ним. Что я, собственно говоря, и делала. Представляла себе реакцию Дивины — и становилось горько на душе. Она ведь ждет жениха, а он не придет никогда. Захотелось плакать.
— Эй, ты что нос повесила? — подозрительно заинтересовался Ромашка. — Хочешь, я к Дивине сам пойду.
— Нет, вместе, значит, вместе, — ответила ему. — Только жениха ее жалко.
— И мне жалко, — ответил некромант. — Но ничего не поделаешь. Никто не сделает мертвого живым — ни я, ни даже наш Али.
Я все-таки хлюпнула носом, перехватила руку Ромашки, и мы зашагали дальше.
— Нам сюда.
Минут через десять Ромаш указал на яркую вывеску магазина тканей. Я покусала губы, собираясь с мыслями, и мы вошли в лавку. За прилавком стоял настоящий богатырь: широченные плечи, сильные руки, черные усы. Это наверняка отец Дивины.
— Добрый день, хозяин, — поклонился Ромашка.
— Добрый день, господа, — поклонился тот в ответ. — Только рано хозяином величаете, сын я его. Вам батю позвать?
— Нет, мы, вообще-то, к вашей сестре, Дивине.
